На радиостанции «Эхо Москвы» перестала выходить еженедельная общественно-политическая программа «Полный Альбац», ведущей которой была главный редактор журнала Тhe New Times
В мае без каких-то объяснений со стороны редакции в эфире радиостанции «Эхо Москвы» не появилось ни одного выпуска еженедельной авторской программы Евгении Альбац, которая выходила больше двенадцати лет.
По имеющимся у Открытой России данным, причиной могло стать несогласие Евгении Альбац с проектом договора, который ей предложила подписать генеральный директор ЗАО «Эхо Москвы» Екатерина Павлова. Вероятно, некоторые положения из приложения к договору Альбац могла расценить как цензурные ограничения. В частности, речь может идти о требовании «не нарушать общепринятые нормы морали», а также «не озвучивать несогласованные темы».
UPDATE:
Евгения Альбац подтвердила Открытой России, что ей был предложен контракт с вышеописанными ограничениями:
— В контракте указано, что я не имею права задавать вопросы, не согласованные с генеральным директором, поднимать темы несогласованные и так далее. Опять же, я считаю, что это вопросы к главному редактору, потому что вопрос программы решает именно он. Я — главный редактор The New Times, например, и именно я решаю, идет материал в конце концов или нет, и уже второй вопрос, сколько он стоит. Я думаю, что это вопрос к Венедиктову. Я думаю, у него достаточно власти на «Эхе Москвы», чтобы со мной был подписан тот контракт, который не нарушает закон о СМИ, не нарушает полномочия главного редактора, который не входит в противоречие с Конституцией РФ, которая запрещает цензуру.
В приемной Екатерины Павловой, гендиректора ЗАО «Эхо Москвы», Открытой России сообщили, что она не дает комментариев по поводу программ, и посоветовали обратиться к главному редактору.
Главный редактор Алексей Венедиктов подтвердил Открытой России, что программа Евгении Альбац на «Эхе Москвы» перестала выходить из-за новых требований гендиректора ЗАО «Эхо Москвы» Екатерины Павловой:
— Я подтверждаю это (то, что Альбац был предложен контракт с цензурными ограничениями. — Открытая Россия). Могу еще сказать, что я в абсолютном бешенстве от этого, потому что на «Эхе Москвы» нет, не было, и не будет цензуры. Я как главный редактор понимаю Евгению Марковну. О наличии подобных элементов договора я, к сожалению, узнал в конце прошлой недели, и я сделаю все за оставшиеся дни, чтобы Евгению Марковну вернуть в эфир с первого июня.
По уставу ЗАО «Эхо Москвы» за редакционную политику отвечает исключительно главный редактор. Все ограничения и дополнения в права и обязанности журналистов — это дело мое, а не гендиректора. Здесь, как и в истории с Александром Плющевым, мы видим вторжение в компетенцию главного редактора.
Я, естественно, в таком виде договор не акцептирую и считаю, что в нынешнем его виде он не может быть подписан, поскольку существенно влияет на редакционную политику.
Введение запрета озвучивать несогласованные темы, как это прописано в договоре, и несогласованную информацию… Хочется спросить: согласованную с кем? Со мной не надо согласовывать. Или, например, не произносить текст, нарушающий общепринятые нормы морали. Или не произносить бранные слова и выражения ни на одном из языков. Что такое бранные выражения? Слово «козел» — это бранное выражение?
Я категорически против этого [запрета], я инициировал создание юридической группы из представителей администрации и редакции, попросил «Газпром-медиа», нашего акционера, принять участие в этой юридической группе, чтобы договор был подвергнут переработке и был акцептирован администрацией, Евгенией Альбац, главным редактором и законами Российской Федерации.
Поэтому я в бешенстве: у меня выпала программа журналиста, которого я пригласил в эфир. Если будут появляться другие подобные соглашения, они также будут подвергаться коррекции.