Юрист и знаток телеигры «Что? Где? Когда?» рассказал корреспонденту «Ё!» любопытные детали процесса над украинской лётчицей
Илья Новиков известен телезрителям как один из знатоков игры «Что? Где? Когда?» Также он получил большую популярность как адвокат в связи с резонансным делом украинской лётчицы Надежды Савченко — Илья один из её адвокатов.
Напомним, Надежда Савченко — старший лейтенант, штурман-оператор вертолёта Ми-24 ВВС Украины. После пребывания в плену у ополченцев Луганска Савченко в 2014 году попала в воронежское СИЗО № 3, где ей было предъявлено обвинение в причастности к убийству российских журналистов ВГТРК Игоря Корнелюка и Антона Волошина — российские силовики утверждают, что она определила координаты журналистов и передала их силовикам. 22 марта этого года её приговорили к 22 годам лишения свободы. По версии Следственного комитета России, Савченко пересекла российско-украинскую границу самостоятельно под видом беженца без документов и была задержана на территории РФ.
Однако сама Надежда и её адвокаты утверждают, что она непричастна к убийству, так как в этот момент находилась в плену у ополченцев, более того, именно они незаконным и насильственным путём перевезли её в Россию и передали нашим силовикам. Украина настаивает, что её граждан должны судить и наказывать в родной стране. 18 апреля Владимир Путин и Пётр Порошенко обсудили вопрос об экстрадиции лётчицы на Украину, 27-го числа она получила необходимые для этой процедуры документы. Илья Новиков, участвовавший в чемпионате по «Что? Где? Когда?», проходившем в Воронеже, рассказал корреспондентам «Ё!» подробности этого дела:
— Я хорошо знаю ваш город. Весь июль, август и сентябрь прошлого года я сюда ездил каждую неделю из-за дела Савченко. Я и сейчас работаю с ней. Думаю, вопрос об её экстрадиции в Украину решится в течение месяца. Но эта история ещё далека от финала, потому что нам ещё предстоит разбираться с людьми, которые её сажали. Это они сейчас думают, что всё хорошо, пока их начальство прикрывает. На самом деле они преступники. Это касается некоторых судей, через руки которых проходило это дело, это касается следователей, которые фальсифицировали это дело, людей, которые давали ложные показания. Кстати, в Воронеже мне удалось за руку поймать человека, который выдавал себя за другого.
— Каким образом?
— В октябре прошлого года суд происходил в Донецке Ростовской области, это 400 км отсюда. Вообще на суд свидетель должен приходить в лично, но там почти все выступали по видеосвязи, мол, далеко ехать. Речь шла о задержании Савченко в Кантемировском районе. И был свидетель, подполковник ФСБ, который выступал из Центрального суда Воронежа. В первый день допроса мы спрашивали о документах, которые он составлял, но он почему-то никак не мог вспомнить детали. А детали были важные. В документах, где он опрашивал свидетелей, было указано время опроса — с 0 до 2 часов ночи. А сам свидетель говорил, что уехал из Кантемировки в полночь. Получается, где-то он врал. В общем, я решил ехать в Воронеж и разбираться.
Мы ехали на машине украинского консула с красными номерами, которую не тормозят, — в 4 утра встали, а в 9 со свистом уже подъехали к зданию суда, откуда этот свидетель снова должен был участвовать в допросе. Никто такого маневра от нас не ожидал, меня даже поначалу пытались не пустить в здание суда. В итоге я подошёл к свидетелю, и первое, что мне бросается в глаза — он оказывается значительно старше, чем написано у нас в документах. По бумагам ему 41, а на деле далеко за полтинник. По видеосвязи этого накануне заметно не было, так как он давал показания в парике и тёмных очках. Второе — он отказался ставить свою подпись. В итоге я хитростью получил его росчерк и эксперт-графолог показал, что это два разных человека — тот, который составлял бумаги в Кантемировском районе и тот, который под его именем выступал в суде.
То есть подполковник ФСБ в Кантемировке действительно был, но не один, как говорилось в официальной версии — мол, Савченко случайно задержала полиция, а затем представитель УФСБ привёз её в Воронеж. На самом деле таким образом мы доказали, что человек было несколько — один остался заполнять бумаги на месте задержания, а другие повезли её в Воронеж, и на суд нам как раз предоставили того, кто её вёз. Получается, если было несколько человек, значит, Надежду ждали. А раз ждали, значит, везли…
— Как этот факт повлиял на ход дела?
— Это помогло нам обрести политическую поддержку в западных государствах. Политики не склонны верить на слово, прежде, чем высказаться, они вникают в бумаги. Политики — люди боязливые, они никогда бы не стали связывать своё имя с тем, кто, возможно, является военным преступником. Поэтому пока мы всё это не вытащили, не показали, у нас поддержка была скромная. А к концу она была максимальная. И именно она вынуждает российские руководство отдать Савченко.
— Вы не боитесь поплатиться за ваши оппозиционные взгляды?
— Это часть моей работы, что будет, то будет. Я не оппозиционер, в том смысле, что у меня нет своих амбиций. Я не хожу по улицам и не говорю, что если вместо Путина буду я, то у вас всё будет хорошо. Но мне конкретно не нравится то, что делает наша власть. Был бы я бухгалтером или крановщиком, мне бы ничего не оставалось, как ходить на демонстрации или писать в Интернете. Но моя счастливая адвокатская планида в том, что я, делая свою работу, по этому делу и другим — у меня четыре украинских дела, сейчас пятое будет — определённо показываю, насколько мне всё это не нравится. Более того, я стараюсь помешать людям, которые всё это координируют, делать своё дело.