Месть за непокорность? Умерла дочь российской оппозиционерки, убежавшей в Украину

Год назад дочку Ирины Калмыковой выкрали и предупредили: "Скажи матери, если будет участвовать в протестах, пострадают дети."

Накануне российская оппозиционерка Ирина Калмыкова, которую Тверской суд Москвы позавчера объявил в федеральный розыск в рамках новой статьи Уголовного кодекса РФ «за неоднократные нарушения на митингах», сбежавшая неделю назад в Украину, узнала о том, что в день ее перехода границы с 14-летним сыном Русланом, в России умерла ее дочь Алеся. Смерть произошла при странных обстоятельствах, Калмыкова, скрывающаяся в Киеве, со вчерашнего дня находится сложном психологическом состоянии. Мать не может вернуться в Россию на похороны дочери и узнать подробности ее исчезновения и смерти.

СЛЕЗЫ НА ФОТОГРАФИЯХ

С Ириной сейчас сложно разговаривать. Женщина плачет и рассматривает фотографии дочери. Усугубляет ситуацию и то, что в истории с исчезновением и смертью ее дочери сейчас больше вопросов, чем ответов.

Ирина смотрит на фото Алеси и постоянно задает вопрос, как же так могло получиться? Сбежав в Украину из России с сыном, она надеялась, что Алеся в скором времени сможет переехать к ней. Покинуть Россию вместе не получилось – Алеся осталась ухаживать за больной бабушкой. Они рассчитывали, что когда бабушке станет лучше, Алеся сможет выехать, а если надо – как и мать, перейти границу России с Украиной.

В настоящее время ситуация складывается так, что выехать домой на похороны дочери Ирина не может, так как будет задержана правоохранительными органами России и помещена под стражу на время суда над ней.

«Если бы не Руслан, мой младший, который сейчас со мной, я бы все равно поехала в Россию. Может, удалось бы попасть на похороны, чтобы проститься. А потом – пусть сажают, сволочи. Мне уже все равно. Я уже думала об этом. Но за сыном некому будет присматривать. Не знаю что делать, Руслан сейчас у меня как якорь», - рассказывает Ирина.

По ее словам, она до сих пор не может понять, как за последнюю неделю стала практически «врагом государства», ведь не делала ничего противозаконного.

«Мы ходили на акции протеста, на «Марши мира» за Украину, я стояла в разрешенных законом одиночных пикетах, да, попадалась и на несанкционированных акциях, в проведении которых, с нарушением законодательства, нам отказывали. Но они что сделали – они год назад предупредили меня через Алесю, когда ее похитили, чтобы я замолчала, а потом стали задерживать меня без повода на всех уличных акциях. Просто из толпы вытаскивать, никого, только меня, и сдавать в участок.

А теперь возбудили дело по этой «антимитинговой статье», за то, что я, якобы, многократно нарушала закон о митингах, мне пришлось сбежать, они объявили меня в розыск и я теперь «враг государства», в России меня сразу арестуют, а что теперь делать, когда дочь умерла?», - плача задает вопрос Ирина.

По странному стечению обстоятельств, смерть Алеси произошло именно в тот день, когда Ирина ночью, по сугробам, переходила вместе с 14-летним сыном российско-украинскую границу.

Сделать это ее вынудили обстоятельства. Встал выбор – или тюрьма в России, или бегство.

Ирина – своеобразный рекордсмен по количеству задержаний в Москве на оппозиционных акциях. Точного количества она уже и не помнит, одних штрафов за «нарушения на митингах» и за «участие в несанкционированной массовой акции» у нее набралось на сумму более 400 000 рублей. Пенсия Ирины составляет 10800 рублей. Ровно половину ежемесячно с нее вычитывают в пользу штрафов.

Прожить на такую «пенсию» в Москве невозможно. Ирина, живущая в Москве с сыном, подрабатывала на различных временных работах – от продажи цветов до распространения уличной рекламы.

Ситуацию спасала дочь Алеся, которая помогала матери деньгами. Соратника Ирины по протесту, Ильдара Дадина, недавно осудили на 3 года лишения свободы. Это был первый прецедент работы новой «антимитинговой», как ее называют гражданские активисты, статьи, появившейся в Уголовном кодексе России летом 2014 года - 212.1 (неоднократные нарушения на митингах). Ирина поняла, что следующей может быть она.

На одном из ее очередных судов в Москве осенью прошлого года, сотрудник полиции, выступавший в качестве свидетеля обвинения (дело о нарушении правил проведения на митингах) по ее делу, с издевкой сказал Ирине: «Ты уже можешь не «дергаться», ты в списке».

Что это был за список, он не пояснил, но Ирина поняла, что речь может идти о том, что она является следующим кандидатом на осуждение по новой статье, вслед за Дадиным.

ПОБЕГ

В ночь с 25 на 26 января Ирина вместе с сыном Русланом перешла границу России и Украины, добралась до Киева.

Неделю женщина приходила в себя от того ужаса, которого натерпелась в России. Казалось, все позади, теперь необходимо думать о получении убежища и о том, как вывезти Алесю из России, как жить дальше и продолжать борьбу против нынешнего кремлевского режима. Неделю уставшая женщина жила с надеждой на то, что все ужасы позади.

Однако вчера с ней связались ее коллеги по протесту и сообщили, что ее дочери больше нет.

Пока информации и подробностей гибели Алеси крайне мало. Ездившие накануне на опознание в больницу соратники Ирины заявляют, что в морге отказываются рассказывать что-либо, кроме того, что, как будто, им разрешили рассказывать. Подробности, как заявляют в больничном морге, могут предоставить лишь близким родственникам, единственным из которых в Москве является Ирина.

Известно, что с конца октября прошлого года Ирина Калмыкова выехала с сыном в Белоруссию, тщетно пытаясь трижды попасть оттуда в Украину. У сына Ирины, которому 16 октября прошлого года исполнилось 14 лет, не было общегражданского паспорта. Благодаря соглашению между Россией и Белоруссией 26 октября Ирине удалось вывезти сына по свидетельству о рождении в Минск. Она надеялась, что выехать из Белоруссии в Украину будет легче.

В посольстве России в Минске, куда Калмыкова обратилась для получения паспорта на сына, и заплатила некую госпошлину в размере 7 000 рублей, ей сообщили, что паспорт будет готов через 2 недели. Однако через 2 месяца заявили, что возникли сложности с установлением гражданства сына и процедура затянется на неопределенный срок.

22 января адвокат Калмыковой сообщил ей, что московский суд возбудил против нее дело по той самой «антимитинговой статье» и заявил о том, что в Белоруссию будет направлен ордер на ее арест и передачу России. Тогда Ирина с сыном экстренно выехали в приграничный российский поселок, рядом с Украинской границей.

24 января дочь Алеся последний раз выходила на связь. Все было как обычно. Однако 25-го января, в день, на который Ирина наметила переход границы, связь с дочерью пропала.

Несколько дней никто не знал, где находится девушка. На телефонные звонки она не отвечала. Бабушка Алеси, проживающая на родине Калмыковых, в городе Когалыме Ханты-Мансийского округа, организовала самостоятельные поиски. Она стала обзванивать все отделения полиции и больницы Москвы.

Судьбу Алеси удалось выяснить лишь 4 февраля, когда в одной из московских больниц женщине подтвердили, что к ним действительно поступала разыскиваемая ей девушка. Она поступила в больницу 25 января и умерла не приходя в сознание. По заключению врача – от воспаления легких.

Товарищ Ирины Калмыковой по протесту накануне съездила в морг на опознание и подтвердила, что это Алеся.

На вопрос, как могло получиться так, что в 21 веке в Москве человек умер от воспаления легких, пока так и остается без ответа. Так же, как и то, как Алеся попала в больницу.

Вышло, что Алеся пропала со связи в тот день, когда Ирина выехала из Белоруссии в Россию в приграничную зону. А смерть наступила тогда, когда женщина с ребенком незаконно переходили границу.

По стечению обстоятельств, произошло еще одно совпадение по датам – ровно год назад Алесю похищали с целью надавить на ее мать, чтобы та перестала участвовать в акциях протеста.

БУДУТ СТРАДАТЬ ДЕТИ

6 февраля прошлого года я опубликовал материал про похищение Алеси. Накануне мне позвонила Ирина и дрожащим голосом рассказала о произошедшем. Попросила совета, что делать – молчать или давать огласку. Решили, что молчать нельзя.

Я приехал в Подмосковный городок, где Ирина с дочерью снимали квартиру. У Ирины были трудности с работой, выручала Алеся, которая работала продавцом цветов в небольшом магазинчике в Москве. Любовь к цветам у нее была с детства.

В родном Когалыме, где она жила с матерью и тогда еще 3 летним младшим братом, она училась на флориста. У Ирины тогда был свой дом и бизнес. Однако, когда 11 лет назад рейдеры захватили дело Ирины и сожгли ее дом, учебу Алесе пришлось прервать, не доучившись совсем немного. Нечем было платить за обучение.

К тому же Ирина поехала в Москву искать правды, так и не добившись расследования в отношении нее. Алеся поехала вместе с матерью. Не найдя правды, Ирина стала проводить голодовки и акции протеста под офисом партии «Едина Россия». С тех пор она принимала участие во всех оппозиционных акциях в российской столице и Подмосковье.

Со временем, вслед за мамой, в протесте оказалась и Алеся. В Facebook сохранилось множество фото, на которых Ирина и Алеся вместе. На одной из них, которую в память об Алесе вчера постили на своих страницах московские оппозиционеры, мать и дочь идут в «Марше мира» за мир в Украине и против действующей политики Путина. В их руках баннеры, вокруг украинские флаги.

Алеся очень переживала за свою мать и всегда предупреждала ту, чтобы она была осторожней.

Однако осторожней надо было быть самой Алесе.

26 января прошлого года Ирина Калмыкова участвовала в акции «Свободу политзаключенным, свободу Надежде Савченко» под окнами ФСБ России на Лубянке в Москве.

Все участники были жестко задержаны спустя полторы минуты с начала акции. Ирина провела в полицейском участке сутки. Все это время Алеся пыталась узнать в каком состоянии она находится.

А следующий день, 27 января Тверской суд присудил Ирине крупный штраф за акцию на Лубяке и освободил в зале суда. Ирина рассказывала, что оперативники центра «Э» (Центр противодействия экстремизму МВД РФ), участвовавшие в задержании участников акции, остались крайне недовольны тем, что Калмыкову, как других участников акции не посадили под стражу на 45 суток.

Спустя несколько дней, 2 февраля, Ирине, находящейся дома, позвонили с неизвестного номера и спросили: «Калмыкова Ирина Леонидовна?», она ответила утвердительно. Звонок оборвался. Когда Ирина стала звонить Алесе, которая в это время обычно сообщала матери, что возвращается домой с работы, телефон дочери молчал.

Как рассказывала мне Алеся, она уже подходила к дому, как заметила, что возле их подъезда стоит незнакомая машина. Когда девушка подошла ближе, из машины вышли трое крепких мужчин и спросили: «Вы гуляете? Пройдемте с нами, мы проводим соцопрос по Украине». Окружив девушку, они заставили ее сесть к ним в машину.

В машине мужчины потребовали отдать мобильный телефон. В это время на номер Ирины Калмыковой пришло сообщение с номера Алеси: «Мама, я с твоими друзьями».

Ирина пыталась перезванивать, но номер не отвечал. Ирина вспомнила, как Алеся называла сотрудников правоохранительных органов «друзьями мамы». После одной из акций протеста, когда шестеро полицейских несли Ирину в автозак, она сказала матери: «Смотри, как они тебя любят, на руках носят, они твои друзья».

Неизвестные несколько часов возили Алесю по незнакомым улицам, постоянно задавая вопросы об Украине. Один из них, сидевший впереди, как рассказывала Алеся, играл роль «злого полицейского» и периодически срывался, крича, что «всю оппозиционную шушеру, работающую на американцев, надо расстреливать». Его «успокаивали» двое, сидевшие рядом с Алесей, мол, никого расстреливать не надо, просто людям нужо рассказать правду о том, что их используют в интересах врагов России.

Фактически, эти несколько часов Алесе проводили допрос. Представляться мужчины отказывались, отвечая: «А сама как думаешь, откуда мы?»

Затем Алесю привезли в незнакомое здание. Ее завели в пустую комнату, где стоял компьютер. У девушки обыскали одежду, вытряхнули все из карманов, отобрали сумочку, содержимое которой также было вытряхнуто и досмотрено.

Один из похитителей подробно изучал телефон девушки. Затем ее посадили перед компьютером и заставили смотреть пропагандистский фильм канала НТВ «13 друзей Хунты». Особо заостряя внимание на лидеров оппозиции и на том, что в фильме была показана и ее мать.

Неизвестные спрашивали Алесю: «Понимаешь, что вообще происходит? Понимаешь, на кого эти люди работают, ваши оппозиционеры?»

На уточняющие вопросы по поводу связей ее матери с другими оппозиционерами, как мне рассказывала Алеся, она отвечала лишь, что не знает ничего об этом, так как мама с ней такие вещи не обсуждает.

После показа фильма неизвестные сказали девушке, чтобы та передала матери, если она не перестанет ходить на митинги и участвовать в акциях протеста, «будут страдать ее дети».

В разговоре со мной тогда Алеся оговорилась, сказав буквально: «Они сказали, что буду страдать я, ну, то есть ее дети».

Обращение в полицию по факту похищения не помогло. Дело никто не открыл. Некоторые российские правозащитники, с которыми я общался, сказали, что по их мнению, обращаться к правоохранительным органам и смысла нет. Как жаловаться органам на них же?

Понятно, что дело спустят на тормозах, по модной в России формулировке: «в возбуждении уголовного дела отказано по причине невозможности установить круг подозреваемых».

Тогда я спросил у Ирины, думает ли она оставить протест? Ирина ответила, что похищение Алеси только больше ее разозлило, и она продолжить участвовать в борьбе против путинского режима с большей яростью.

Алеся ответила мне, что она не может повлиять на решение матери. Но будет помогать ей.

Тогда, ровно год назад, Ирине и Алесе пришлось бросать оплаченное съемное жилье в Подмосковье и срочно перебираться в новое место. Сначала жили по друзьям, потом сняли квартиру, адрес которой скрывали, возвращаясь домой, старались следить, не ведется ли за ними слежка.

До воссоединения семьи в Украине Ирине не хватило буквально нескольких дней. Уже в ближайшее время, как рассказывает Ирина, она планировала решать вопрос с переездом дочери к ней.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Вчера с Ириной было сложно разговаривать. Женщина плакала и говорила только о дочери, периодически оговариваясь, что все-таки думает уехать в Россию на похороны.

Сегодня, в разговоре с Ириной, я извинялся, что напоминаю ей о больном, но она поблагодарила меня за этот разговор, сказав, что хоть на несколько минут как будто возвращается в прошлое, когда Алеся была жива.

Сейчас она постоянно смотрит фотографии дочери. Вспоминает, как мечтали о том, что займутся цветочным бизнесом вместе. Иногда смотрит в окно, на Киев, которому так радовалась неделю назад, сбежав из России. И не знает, что делать дальше. Однако уверена, что будет продолжать участвовать в антипутинском протесте и в борьбе за мир в Украине.

Еще вчера, российский журналист Аркадий Бабченко написал: «Какое паскудное время. Какие паскудные сюжеты оно закручивает. Умерла Леся еще 25 января, но стало известно это только сегодня. И сегодня же Ирина Калмыкова объявлена в России в розыск. То есть вернуться она не может. Её арестуют сразу, еще на границе. Этим ребятам плевать - умерла дочь, не умерла. Такие дела. Есть инициативная группа. Она занимается вопросом кремации и потом переправит урну с прахом Ирине в Украину. Деньги на похороны и транспортные расходы собирает».

Аркадий опубликовал реквизиты банковских карт соратников Ирины в Москве, на которую они собирают помощь.

Связана ли смерть Алеси с бегством Ирины в Украину, оппозиционерка не знает. Однако та скудная информация, а точнее, ее отсутствие, относительно смерти ее дочери, заставляет задуматься, что дело это весьма неоднозначное.

Так же, как и эта метафизическая связь совпавших дат.

Из Ирины, фактически за неделю, сделали государственного преступника лишь за то, что она уехала из России, не дожидаясь позорного судилища и тюремного заключения, такого же, какое уже произошло в отношении оппозиционера Ильдара Дадина.

Загадочная смерть дочери сильно потрясла женщину. В трудном разговоре со мной она несколько раз извинялась, что «расклеилась».

Борьба с путинским режимом теперь стала для Ирины уже сугубо личным делом. То, что она не может приехать на похороны дочери сводит ее с ума. Разумом она понимает, что лишь оказавшись на территории страны, она сразу же будет арестована, но сердцем рвется проститься с дочерью. В смерти которой она винит, в том числе и себя.