26 ноября вертолет Ми-8Т авиакомпании «Турухан» с вахтовиками «Ванкорнефти» («дочки» «Роснефти»), взлетев из аэропорта Игарки, вошел на огромной горизонтальной скорости в соприкосновение с покрытым льдом Енисеем… и разрушился. 10 человек погибли на месте, 15 — доставили в больницу Игарки, затем в краевую клинику в Красноярске, где позже в реанимации скончались еще двое.
Свидетельствует житель Игарки, пенсионер (65 лет) Николай Аносов:
— Ориентировочно в 11.30 вертолет Ми-8 с бортовым номером 25361 взлетел из аэропорта Игарки. Пролетев не более 2 километров по прямой от точки взлета и до места падения, что по времени заняло менее минуты, он рухнул на реку Енисей. Видимость во время взлета и падения была отвратительной: шел очередной мощный снежный заряд.
В 11.45 я подошел к берегу Енисея и увидел на льду реки темный силуэт непонятного объекта на расстоянии 800—900 метров от берега. Вернувшись на берег уже с биноклем, смог четко определить, что это рухнувший вертолет, звук которого я слышал 20 минут назад. Прибежав домой, начал звонить во все экстренные службы города (не менее 5 раз). Поняв, что это бесполезно, два раза вызывал по городской сети через сотовый телефон муниципальный телеканал. В 11.57 мне ответила корреспондент Надежда Ильинична Чеснокова.
В 12.05 я был уже на месте авиакатастрофы. Окровавленные лица, тела погибших и пострадавших — всё вместе, и разбитый, развалившийся на части вертолет. Из пассажирского салона доносились стоны и просьбы о помощи переломанных людей. На месте трагедии не было ни службы спасения аэропорта, ни городской службы МЧС. Только ветер, снег и -17 по Цельсию.
В пассажирский салон можно было проникнуть только через небольшое отверстие с задней его стороны. Пришлось раздеться и на четвереньках вытаскивать стонущих людей. До них нельзя было прикасаться, они страшно кричали от боли, и я орал вместе с ними, вытаскивая их. Животный страх подкатывал к горлу каждый раз, как залазил в эту небольшую брешь. На четвереньках по льду и снегу, пропитанному керосином, над головой периодически что-то вращалось и гудело, был страх провалиться под лёд вместе с этой многотонной махиной или сгореть в керосине. (Это было вполне реально. Вот что мне сказал один из экспертов: вертолет ударился правым бортом; отлетело правое шасси — а оно очень надежно крепится; отлетела печка; что не загорелась машина — полная случайность: топливные баки были полные. Что до глубины Енисея в этом месте — она около 20 метров. — А.Т.) Бог меня спас, а я как мог вытаскивал искалеченных людей.
Приблизительно в 12.16 надо мной завис вертолет. Я обрадовался: думал, прилетели спасатели… Но он улетел. Почему — не знаю.
(Действительно, пролетавший мимо вертолет заметил лежащий на боку Ми-8 и, по всем отчетам, передал координаты спасателям. Из сводки ЦУКС ГУ МЧС России по Красноярскому краю. «В 11.45 (крск) 26.11.2015 г. в Туруханском районе произошла аварийная посадка вертолета Ми-8, следующего по маршруту п. Игарка—н.п. Красный Селькуб (нефтеперекачивающая станция). В 12.15 (крск) оперативный штаб Главного управления приступил к работе. В 12.20 (крск) из аэропорта п. Туруханск вылетел борт Ми-8 авиакомпании «Турухан». В 12.40 (крск) для Главного управления введен режим «Чрезвычайной ситуации». На месте проводятся работы по эвакуации пострадавших с помощью 12 буранов и 1 судном на воздушной подушке «Хивус» аэропорта п. Игарка». <…> Всего привлечено 137 человек, 28 ед. техники, из них от МЧС 83 человека, 5 ед. техники. — А.Т.).
Люди умирали, лёжа на льду, ожидая помощи, они кричали и стонали от боли.
В скором времени прибыли на своих снегоходах жители острова Игарский и активно, по-человечески, подключились к спасению и транспортировке еще живых, переломанных, истекающих кровью людей.
Приблизительно в 12.40 прибыли первые спасатели аэропорта «Игарка». Это была ужасная картина: девчонки целый километр тащили на себе по глубокому снегу, наледи огромные, еще советских 50-х годов запечатанные коричневые чемоданы (медицинский комплект. — А.Т.) и одни носилки. Дикая картина спасения людей в ХХI веке! Еще до их появления всех пострадавших, еще живых, вывезли на снегоходах и на ротексной подушке (АВП, аппарат на воздушной подушке. — А.Т.) простые жители острова и города.
Что меня больше всего поразило — полное отсутствие руководства. Не было носилок, одеял, простых простыней, чтобы укрыть пострадавших, приходилось производить их транспортировку на бурановских железных санках, пенах и АВП — это был невероятный стон и умирающих, и получивших тяжелые травмы людей. С такой транспортировкой эти люди перенесли второе падение вертолета, ведь расстояние до машин «скорой помощи» составляло более километра, а Енисей — весь в застругах.
Все прибывшие затем руководители среднего звена не бросались на спасение пострадавших. Всё шло самотёком.
Приблизительно в 12.41 прилетел вертолет, высадил группу неизвестных граждан, не взяв никого, улетел. А ведь еще лежали на окровавленном снегу пострадавшие!
Надо сказать, что спасатели аэропорта, города показали свою полную профессиональную непригодность. Прибыв на место авиакатастрофы, они не взяли элементарного инструмента, даже простой отвёртки — одни голые руки. Инструмента для распила, разжима искорёженного металла у них с собой не было. Потом, правда, привезли «болгарку» с одним диском, который тут же и сломался. Поэтому освобождать зажатых металлом людей было нечем. Второго пилота, который был зажат и уже не дышал, — освободили только к вечеру второго дня после авиакатастрофы.
На мой вопрос руководителю службы МЧС города Игарки Михаилу Гаврилову, почему не работает и не отвечает единый номер спасения 112 на линии МТС, он ответил: мол, так плохо работает связь в городе.
Кто должен ответить за такое безобразие? Возбудит ли прокуратура уголовное дело по факту халатного, преступного отношения к своим служебным и должностным обязанностям руководителей города, аэропорта, аэронавигации, покажет время. Но то, что по их преступной халатности погибли люди, которых еще можно было спасти, — очевидно.
Поэтому, уважаемые жители и гости нашего города, когда вы летите или едете на каком-то транспорте, молите Бога, что если с вами что-то случится, чтобы рядом оказались такие мировые парни, которые, не раздумывая, пришли на помощь и, как могли, спасали людей в этой страшной катастрофе. Это ребята с нашего двора: братья Доронины, Сергей и Николай, их двоюродный брат Володя Доронин, Ваня Усольцев, Дима Рабков, Миша Турков, Серёга Андросов, Валера Демюникайте, Саша Алексеев, Вася Толстых, Андрей Казанцев, ребята с ротексной подушки (АВП), команда девчат из отдела перевозок аэропорта «Игарка» и многие простые игарчане, которых, к сожалению, не помню, как зовут. Каждый из них оставил частицу своей души, своего тепла для спасения пострадавших.
Анализируя и вспоминая случившееся, прихожу к выводу, что пострадавших преступно поздно стали доставлять в игарскую больницу, поэтому сегодня число погибших увеличилось до 12 человек. Кто ответит за это, за преступно халатное отношение к своим служебным и должностным обязанностям? Вспоминаю, как на снегу лежал командир экипажа Саша Монахов — в наушниках, в белой рубашке, а на кристальном снегу — ни одной капли крови. Прихожу к выводу, что ему хватило сил выбраться из разбитой машины, и он просто замёрз, ожидая помощи от нас с вами. Кто ответит за это?
Таковы свидетельства Николая Аносова.
Из пояснений краевого ГУ МЧС: на месте аварии на первом этапе работали не силы МЧС, а Норильская РПСБ (региональная поисково-спасательная база), подчиняющаяся ФКУ «Сибирский авиационный поисково-спасательный центр» и базирующаяся в аэропорте «Валек» (более 200 км от Игарки). Еще до прилета спасателей сотрудники аэропорта проводили транспортировку пострадавших судном на воздушной подушке «Хивус». Подразделений МЧС в Игарке нет. Спасатели Сибирского регионального поисково-спасательного отряда прибыли на место авиакатастрофы около 19.00 на самолете Ан-26 вместе с врачами краевой клинической больницы для эвакуации пострадавших в Красноярск.
Итак, Аносов обнаружил упавший вертолет в 11.45. В 12.05 был на месте крушения. Сколько к тому времени люди ждали помощи? Вот на этот счет четких данных нет. Хотя, казалось бы, время взлета вертолета должно быть зафиксировано. Как и его пропажа с радара у диспетчера в порту. По некоторым данным, вертолет взлетел в 10.55. А время катастрофы, которое я видел в документах, — 11.10. То есть люди лежали на холоде час, пока до них не добрался Аносов. А первые спасатели появились через 1 час 40 минут. Не потому ли и распространялись столь противоречивые сведения? По одним, он упал спустя несколько минут после взлета, по другим — через 35 минут. И пролетел он, дескать, не 2 километра, а все 10 километров.
Но я знаю, где живет и откуда мог увидеть разбившийся вертолет Николай Аносов, и его самого знаю давно. И верю его словам. Впервые написал о нем еще 10 лет назад (см. «Новую газету», № 2 от 16 января 2006 года. — «Игарке не светит ничего, кроме северного сияния» ). Тогда он работал заместителем председателя Туруханского райсовета.
Аносов — коренной игарчанин. Его дед, Петр Герасимович Аносов, в 1918 году — командир отряда красных в Забайкалье. И там, и в Прибайкалье фамилия известная, увековеченная в географических названиях. После войны, поскольку у деда было семеро детей, приходилось трудиться, чтобы их прокормить. Соответственно его признали кулаком. Тройкой ОГПУ был сослан с семьей на Север. Шли на плотах до Енисея с мальцами, один утонул в Мане. По Енисею уже на барже. Высадили на дикий берег — вгрызайтесь. Корчевали пни, копали землянки. Работал в совхозе «Полярный». Здесь деда арестовали 22 марта 1938 года, на сей раз обвинили в участии в контрреволюционной организации. Здесь и расстреляли 20 апреля 38-го. Николай Николаевич родился в 1950-м и, как третье поколение «врага народа», к репрессированным уже не относится. Но он так и остался в Игарке. Выучился только на инженера-строителя в Красноярском политехе и вернулся. И много чего в родном городе построил — и в буквальном смысле, и как депутат райсовета, а потом глава горсовета.
И пережил разрушение этого — впрочем, то отдельный разговор.
Сейчас это говорю, во-первых, к тому, что репутация у Аносова и в его родной Игарке, и в Красноярске — безупречная. И в его свидетельстве — только правда, в этом я уверен на все сто. Земляки, собственно, и настояли, чтобы он рассказал всё. И те, кто был с Аносовым в тот день рядом, подтверждают его слова. Он изложил в хронологическом порядке, что видел и делал, и отправил на новостной портал Туруханского района «Голос поречан», где письмо было обнародовано.
А во-вторых, говорю это к тому, что ничего в каторжной Игарке, да и не в ней одной, не меняется. Героизм одних (Аносова) — всегда преступление других. Вот эти запечатанные коричневые чемоданы из 50-х, спасатели без техники и инструментов, вертолеты, на которых толщина краски больше толщины обшивки, игарская больница — слёзы, и только… Вот всё это — убожество, притом что под Игаркой нефти — на несколько бюджетов России. Ванкор — крупнейшее месторождение, введенное в эксплуатацию в России за последнюю четверть века. «Роснефть» — крупнейшая нефтегазовая корпорация мира с достойными заработками ее президента Игоря Сечина и всего топ-менеджмента. А местная жизнь все та же: раньше была форматирована под строительство гулаговского коммунизма, теперь заточена под добычу углеводородов, а человек — по-прежнему вошь.
Речь как бы не о сфере ответственности «Роснефти», о госслужащих в фуражках с расшитой тульей, об армии работников, сидящих на бюджете. Но в этих происшествиях убиваются нефтяники. Почему доходы топ-менеджмента «Роснефти» приведены в соответствии с высокими международными стандартами, а вахтовики летают на наследии страны, которой нет уже четверть века? Да, вертолеты обслуживают, ремонтируют, ответственные лица клянутся, что это происходит по советским стандартам, что значит безупречно. И вообще это техника не «Роснефти», а подрядчика. Но кто подписывал договор с подрядчиком? Что, если бы рыцарь государственности Сечин пожертвовал бы пару недельных заработков — хватило бы их на обновление авиапарка для его рабочих?
Эти люди кормят Россию, которая, как известно, «своих не бросает». С кормильцами как-то побережнее бы.
Первые вертолеты семейства Ми-8 разработаны в начале 60-х.
Вот что удалось выяснить из документации на разрушенную машину. С первого полета Ми-8Т (ТВ) RA-25361 прошли 33 года 11 месяцев. Дата выпуска — 30 июня 1982 года. В эксплуатации с 2 октября 1982 года. Ресурс на 96%, по данным реестра, исчерпан.
13 ноября 2009 года на посадочной площадке Прилуки (район Игарки) произошел серьезный инцидент с данным вертолетом. Из «Анализа состояния безопасности полетов в ГА РФ в 2009 году»: «После окончания загрузки командир вертолета принял решение произвести руление на территорию, прилегающую к площадке, являющейся, по его мнению, более подходящей для взлета. Руление производилось в непосредственной близости от препятствий, без обеспечения необходимого безопасного расстояния до лопастей несущего винта. В процессе движения по земле, в условиях снежного вихря, командир ВС потерял визуальный контакт с препятствиями, но руление не прекратил. В результате этого произошло столкновение лопастей несущего винта с металлическим контейнером, что привело к значительным повреждениям вертолета».
Ночью 3 августа 2010 года разбился при заходе на посадку в Игарке Ан-24 компании «КАТЭКАВИА», тоже зарабатывавшей, главным образом, на перевозке вахтовиков. Самолет промахнулся мимо ВПП — в то время реконструируемой. После падения самолет загорелся. Пожар тушила аварийно-спасательная служба аэропорта. Уцелели 3 члена экипажа, погибли на месте 11 человек из 15, позже единственный подававший признаки жизни пассажир, полковник милиции, умер в больнице. Тогда было похоже: «скорая» не могла приехать, потому что паром уже не ходил (аэропорт находится на острове), раненого с разрывом диафрагмы, переломами и ожогом 80% тела отправляли на лодке…
Ан-24 начал разрабатываться в 1956 году. В 1979-м выпуск Ан-24 закончился. Самолет Ан-24РВ RA-46524 был изготовлен 26 декабря 1974 года и начал эксплуатироваться с 7 февраля 1975-го, на момент катастрофы он отлетал 35 лет 7 месяцев.
«Новая газета» после той катастрофы подробно писала и о том, что «Роснефть» предпринимает для обеспечения безопасности своих работников. Цитировать себя неприлично, но вынужден отреагировать на письмо в редакцию пресс-секретаря «Роснефти» Михаила Леонтьева. Его яростные обвинения в том, что я не в курсе, что «Роснефть» построила в Игарке новый аэропорт, — сложились лишь из его собственной невнимательности. 26 ноября, сообщая об очередной авиакатастрофе в Игарке, я упоминал реконструкцию взлетной полосы лишь в контексте катастрофы 2010 года и имея в виду одно — своевременность мероприятий «Роснефти». Тогда ждали новой полосы, теперь ждем обещанных итальянских вертолетов, адаптированных к Заполярью с его -50 и ниже.
Итак, цитирую себя пятилетней давности («Новая», № 84 от 4 августа 2010 года. — «Недотянули»): «Роснефть» только что сдала в эксплуатацию новое здание аэропорта Игарки — прежнее разваливалось на глазах. Оно было построено при Сталине <…> Запланирована и уже началась реконструкция взлетно-посадочной полосы, на что краевые власти выбили из федерального бюджета более 1 млрд рублей. По их планам, уже в будущем году Игарка получила бы законченный проект реконструкции аэропорта с современной взлетно-посадочной полосой. Как водится, немного не успели. Сначала — нефть. <…> ВПП аэропорта следовало ремонтировать не сейчас, а вчера».
Да и с тем, что «Роснефть» в Игарке «на свои средства построила новую полосу», г-н Леонтьев погорячился. То были деньги из федерального бюджета, федеральная целевая программа и сфера ответственности ФГУП «Администрация гражданских аэропортов (аэродромов)».
Отлично знаю, что сделала «Роснефть» в Игарке и чего не сделала, — бываю здесь ежегодно. Аэропорт получился правильный, слов нет, за это спасибо Богданчикову, бывшему главе «Роснефти», и Чернову, бывшему директору аэропорта Игарки: первый согласился увеличить смету по замечаниям второго. Спасибо «Роснефти» за то, что на вахтовиков не жалеют никаких лекарств, дорогих и дефицитных, дают альбумин, что больных компания не бросила. И «решение ускорить темпы реализации программы по замене авиатехники», о чем пишет г-н Леонтьев, конечно, само по себе похвально. Но это — намерения. К чему они уже покалеченным и семьям погибших?
«Новая» в ближайших номерах продолжит исследовать причины авиакатастроф, в которых гибнут вахтовики. По поводу игарского крушения загадок уже не осталось или почти не осталось, но наши эксперты ждут расшифровки в Москве самописцев. А Николая Аносова и земляков, пришедших ему на помощь, надо наградить. Об этом просят жители Игарки.