ЕСПЧ РЕФОРМИРОВАЛ ПРЕДОСТАВЛЕНИЕ БЕСПЛАТНОЙ ЮРПОМОЩИ В РОССИИ
указав на необходимость предоставления адвоката за счет государства малоимущим гражданам, находящимся под угрозой ареста на 15 суток, наложения значительного для человека штрафа или лишения специального права, например, права управления автомобилем
Поводом для предстоящего постановления стала жалоба петербургской пенсионерки Валентины Михайловой. В 2007 году ее наказали за участие в пикете против разгона Марша несогласных. Женщине выписали административный штраф тысячу рублей за участие в акции протеста (стояла с гвоздикой в руках) и за неповиновение законным требованиям сотрудника милиции (отказалась по требованию милиционера бросить цветок). Михайлову, однако, возмутило даже не это. А то, что во время судебного разбирательства по обвинению ее в совершении правонарушении государство отказалось предоставлять ей бесплатного адвоката. Пенсионерка не понимала, почему обвиняемые в совершении административного правонарушения не могут пользоваться таким правом, тогда как обвиняемые по уголовным делам адвокат предоставляется. Зачастую административные штрафы и срок ареста по своей тяжести не уступает уголовным штрафам и срокам, утверждает в жалобе Михайлова.
Михайлова обратилась в Европейский суд по правам человека. Предварительно все российские суды, включая Конституционный суд 5 февраля 2015 года (определение КС), отказали поддержать требование Валентины Михайловой. Конституционный Суд, например, пришел к выводу, что большинству административных правонарушителей бесплатный адвокат не требуется: "Единственный случай, когда такая услуга действительно нужна, – это когда россиянина задержали на 48 часов и более либо арестовали на срок до 15 суток. В этом случае «степень реального вторжения в конституционные права и свободы сопоставима с мерами уголовно-правового воздействия». На резонный вопрос Михайловой зачем ей адвокат после ареста и штрафа, конституционные судьи не ответили.
Ситуация нарушает право Михайловой на защиту и «на получение квалифицированной юридической помощи». Женщина напомнила, что самостоятельно защититься не могла из-за «сложности дела и отсутствия возможности оплатить услуги представителя».
Юрист общественной организации Сутяжник Антон Бурков, представляющий интересы Валентины Михайловой, отметил: "В практике Европейского суда по правам человека прописано, что для получения помощи бесплатного адвоката достаточно лишь угрозы ареста на 15 суток. Когда человек арестован - адвокату уже поздно вступать в дело. Этот вывод ждем в постановлении ЕСПЧ по делу Михайловой. Сожалеем, что российские судьи, в том числе судьи Конституционного Суда и Верховного Суда, упустили шанс избавить Россию от постановления ЕСПЧ. Ответственность на себя российские судьи не взяли на себя сознательно - мы проинформировали судей о деле в ЕСПЧ и о возможности не доводить дела до Страсбурга".
Что дело Михайловой может означать для российской правовой системы:
1. по оценкам ОВД-инфо, через опыт задержаний прошло как минимум 3256 человек". Как правило, каждому такому задержанному грозит 15 суток и, после 8 июня 2012 года, многотысячный штраф. Пока дело Михайловой рассматривалось в ЕСПЧ размер штрафа увеличился с 1000 рублей до 20 000. Если Евросуд по делу Михайлова против России признает, что по таким делам обязательно предоставление адвоката за счет государства, то охладит ли это пыл задержаний и остановит ли конвейер рассмотрения административных дел мировыми судьями?! Приведет ли к реформам административного права и процесса в России?
2. Относительно лишения прав автомобилистов и других специальных прав - эти санкции также серьезные.
Материалы дела опубликованы на сайте ОО Сутяжнки). Постановление по делу Михайлова опубликовано здесь http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=001-158708 и пресс-релиз опубликован здесь http://hudoc.echr.coe.int/eng?i=003-5227322-6482819
ДЛЯ СПРАВКИ. Одно и то же противоправное деяние в российской правовой системе в разные периоды времени может квалифицироваться и как «уголовное преступление», и как «административное правонарушение». Например, противоправное деяние «Клевета» квалифицировалось до 8 декабря 2011 года по статье 129 Уголовного кодекса России. В результате реформы по гуманизации уголовного законодательства, проведенной по инициативе Президента России Дмитрия Медведева, данное деяние было декриминализовано и стало «административным правонарушением» согласно статье 5.60 «Клевета» КоАП РФ. Однако после прихода на пост Президента России Владимира Путина данное деяние с 10 августа 2012 года было вновь криминализировано и квалифицируется согласно статье 128.1 «Клевета» Уголовного кодекса России.
ЕСПЧ в своей практике неоднократно подтверждал, что некоторые составы административных правонарушений, как они определены КоАП РФ, имеют уголовно-правовой характер (Постановление ЕСПЧ от 10.02.2009 по делу "Сергей Золотухин (Sergey Zolotukhin) против Российской Федерации", жалоба N 14939/03, §§ 54-56; Постановление ЕСПЧ от 09.03.2006 по делу "Менешева (Menesheva) против Российской Федерации", жалоба N 59261/00, §§ 96-98; Постановление ЕСПЧ от 03.10.2013 по делу “Каспаров и другие (Kasparov and others) против России”, жалоба N 21613/07, §§41-45).
Следовательно, как показывает пример, в российской правовой системе нет четкой и объективной границы между «административными правонарушениями» и «уголовными преступлениями». Профессор Головко Л.В., и.о. заведующего кафедрой уголовного процесса, правосудия и прокурорского надзора юрфака МГУ, член Международной ассоциации уголовного права комментирует газете «Коммерсант»: «Тренд последнего времени — это то, что КоАП стал своеобразной лазейкой для наших законодателей. По сути дела, это такое же уголовное право, только мелкое. Логика его отделения в том, что КоАП всегда дает меньшие наказания: без арестов и с небольшими штрафами. А у нас он зажил собственной жизнью: туда “спускают” серьезные наказания — до 30 суток ареста, "облегчая" напоказ Уголовный кодекс. Да и сам по себе КоАП обрастает новыми статьями, становясь все суровее: некоторые статьи в УК предусматривают меньшие сроки задержания, чем некоторые статьи в КоАПе, что само по себе нонсенс. Это вполне очевидно, когда смотришь на ситуацию изнутри, но не всегда считывается международным сообществом».
В практике ЕСПЧ определение «уголовного обвинения» трактуется достаточно широко. Но за такой трактовкой следует и гарантия на назначаемого за счет государства адвоката. Под определение уголовного обвинения попадают следующие правонарушения: дорожные правонарушения, наказуемые штрафами или ограничениями на использование водительских прав (Шмаутцер против Австрии (Schmautzer v Austria); Малиге против Франции (Malige v France), жалоба № 27812/95 от 23 сентября 1998; Лутц против Германии (Lutz v Germany), жалоба № 9912/82 от 25 августа 1987), штрафы по неуплате налогов (Бенденун против Франции (Bendenoun v France); Жуссила против Финляндии (Jussila v Finland), жалоба № 73053/01 от 23 ноября 2006), таможенное право (Салабиаку против Франции (Salabiaku v France), жалоба №10519/83 от 7 октября 1988), конкурентное право (Sociutu Stenuit v France, жалоба №11598/85 от 27 февраля 1992) и финансовые разбирательства (Guisset v France, жалоба № 33933/96 от 26 сентября 2000). ЕСПЧ установил, что незначительное правонарушение (minor offence) в виде обвинения соседа в нарушении общественного порядка без предоставления доказательств, приведшее к наказанию в виде штрафа, было уголовным правонарушением по сути, поскольку наказание является мерой пресечения и носит карательный характер. ЕСПЧ усмотрел уголовный характер в штрафе, наложенном Мальтийской Палатой Представителей на журналиста за злоупотребление правом и клевету, что было подтверждено Мальтийским Конституционным судом. Максимальным наказанием в данном случае являлся денежный штраф или лишение свободы на срок до 60 дней или обе меры. Суд также установил, что штраф, заменяемый 10 суткам лишения свободы, за нарушение конфиденциальности в ходе судебного разбирательства должен рассматриваться как уголовная мера.
См. также материалы судебного дела:
Михайлова против России (46998/08) - право на бесплатную юридическую помощь по делам о привлечении к административной ответственности; обязанность суда рассматривать аргументы, основанные на Конвенции