Как ярлык «иностранного агента» повлиял на деятельность «Мемориала»? Что изменилось в регионах после принятия закона об НКО? Почему организации не могут отказаться от иностранного финансирования? На эти и другие вопросы ведущему «Коммерсантъ FM» Петру Косенко ответил председатель правления правозащитного центра «Мемориал» Олег Орлов в рамках программы «Действующие лица».
«По результатам обычной проверки нам выдвинули политическое обвинение»
Олег Орлов о выводах Минюста после проверки: «Раньше каждая проверка завершалась тоже представлением акта. Обычно это были акты, в которых был какой-то перечень нарушений, каждая организация так или иначе может какие-то мелкие незначительные нарушения в ходе своей работы допустить. Это обычно отмечалось, с чем-то мы соглашались, с чем-то не соглашались, все проходило очень просто и достаточно легко. В этот раз мы получили на 15 страницах акт, и, конечно, полное наше изумление вызвали страницы 10 и 11, которые содержали фактически политическое обвинение. Никогда раньше я и мои коллеги с подобным не сталкивались не только в отношении нашей организации, но и вообще в отношении какой-либо некоммерческой организации, чтобы по результатам такой плановой очередной проверки вдруг выдвигалось политическое обвинение в ее адрес».
О том, в чем именно обвинили «Мемориал»: «"В рамках этой так называемой политической деятельности правозащитный центр "Мемориал" высказывает несогласие с решениями и действиями указанных институтов власти, результатами предварительного действия и состоявшимися судебными приговорами по резонансным уголовным делам". Казалось бы, в чем же тут обвинение? Нормальная деятельность в рамках российской Конституции. Но дальше они приводят несколько примеров такой, с их точки зрения, негативной деятельности.
«Гражданское общество станет ручным»
О будущем гражданского общества: «Это все звенья одной цепи – и закон об иностранных агентах, и все что дальше происходит, и совершенно антиправовая правоприменительная практика этого закона – указывает на то, что решили публично оторвать голову определенной группе организаций. Сейчас 100 организаций в этом списке иностранных агентов. Если их публично так или иначе наказывать, запугивать, давить и вообще ликвидировать, то глядишь и все остальное гражданское общество испугается, займется самоцензурой, к сожалению, это уже сейчас видно, особенно в регионах. Тем самым гражданское общество превратится в ручное гражданское общество».
О проверке других организаций из списка: «Параллельно идет сейчас такая же плановая проверка, она должна регулярно происходить в разных организациях. В ряде организаций наших коллег такая проверка идет, но еще ни одна организация не получила акт. Мы с интересом и нетерпением ждем, что они получат. В начале декабря наши коллеги должны получить аналогичный акт. Что там будет написано – очень интересно. Эта глупость, написанная в акте, — это эксцесс исполнителя или начало большой новой кампании».
О том, как изменилось деятельность «Мемориала» после получения статуса иностранного агента: «На какие-то наши семинары, публичные мероприятия, где мы собираем из разных регионов юристов, представителей местных правозащитных организаций и проводим обсуждения, тренинги, всегда мы стремимся туда приглашать представителей разных органов власти по тем проблемам, которым людям приходится заниматься в тех или иных регионах. Раньше это более или менее удавалось. Приходили представители ведомств, обычно происходил конструктивный разговор, разъяснение позиций. Это очень важно для людей, приезжающих из регионов. В последнее время прихода на наши мероприятия представителей ведомств почти нет. Пытаться выстраивать взаимодействие становится все сложнее и сложнее».
«Мы сможем существовать вообще без финансирования»
Олег Орлов о том, как закон об НКО сказался на регионах: «Совсем недавно в Нижнем Новгороде прошла пресс-конференция, которую проводил федеральный инспектор и представитель регионального управления Министерства юстиции. И было сказано следующее: недопустимо, чтобы чиновники, вообще государственные органы взаимодействовали с иностранными агентами, и дальше назывались фамилии, конкретные лица. Уже не организация, а те люди, которые возглавляли организацию "Комитет против пыток", то есть распространяется этот лейбл с организации на конкретных людей: недопустимо, очень опасно, что эти люди теперь организовывают новую организацию, надо их изолировать. Другая организация, созданная при участии людей, которые работали в "Комитете против пыток", организация правового просвещения собирала у себя различных чиновников, адвокатов и обсуждала те или иные правоприменительные вопросы. Так вот, эту организацию лишили помещения, у них был договор с местным филиалом Высшей школы экономики, директор этого филиала буквально на следующий день сказал: "Все, невозможно, я не могу". И в нарушение предыдущего договора они были лишены помещения, просто их вышвырнули на улицу. Потом выяснилось следующее: на директора было оказано давление, просто ему сказали: "Вот этих, они же иностранные агенты, здесь не должно быть", хотя, повторяю, это люди, а организация совсем иная, люди те же самые, что в "Комитете против пыток". То есть на людей действительно наклеивается как бы желтая звезда, говоря образно, и они превращаются в изгоев».
Об обязанности наклеивать лейбл «иностранного агента»: «А мы в Москве просто поставлены на грань выживания другим способом: 600 тыс. штрафа за то, что мы на своих материалах не вывешиваем этот лейбл "иностранный агент". Это тот самый закон, который обязывает евреев носить желтую звезду или, например, рыжих ходить только по правой стороне, а лысых — только по левой стороне улицы, и любой другой абсолютно антиправовой закон не должен исполняться гражданами».
О важности получения финансирования из-за рубежа: «Мне и моим коллегам представляется очень важным: для того, чтобы организация была действительно независима и у нее не было бы никакой опасности попасть в любую зависимость, для того, чтобы организация была устойчива, желательно, чтобы финансирование шло из разных источников, из российских государственных и частных, из зарубежных государственных и частных. Чем больше диверсификация из разных источников, тем более можно говорить, что независимость и устойчивость организации обеспечена».