Вчера наш Сахаровский центр ожидаемо проиграл апелляцию в Мосгорсуде по жалобе на действия Минюста, который в декабре 2014 года внес нас в реестр "иностранных агентов".
В суде мы повторили свои доводы. Напомнили, что нам так и не дали ознакомиться с доносом, вызвавшим внеплановую проверку, которая и привела к включению нас в реестр. Я также задал мой постоянный вопрос: как получилось, что в нашей деятельности в 2013 году Минюст не нашел нарушений, а в 2014-м вдруг нашел, хотя наша деятельность абсолютно не изменилась - те же дебаты, те же дискуссии. Настаивали мы и на основном тезисе: наша деятельность не политическая.
Представители федерального и московского минюстов, со своей стороны продолжили речи о том, что наша деятельность политическая, а донос-заявление они нам показывать не обязаны. Любые оценки общественных проблем, любые оценочные суждения, прозвучавшие в какой-либо дискуссии, доступные широкому кругу лиц, являются влиянием на общественное мнение и политической деятельностью. А заявление-донос был закрыт для нас на основании закона о персональных данных и просьбы заявителя не разглашать их (хотя мы были готовы пойти на закрытое заседание, да нам и не нужны были персональные данные этого человека - только содержание документа).
Привычно прозвучали и "каверзные" вопросы, интересующие все суды: за что мы получаем деньги. Нет, эти средства не являются оплатой какой-то конкретной работы. Мы ничего ни с кем не согласуем.
Судейская тройка удалилась буквально на три минуты. Наша апелляция осталась без удовлетворения, а мотивированное решение мы получим позже. Не питая иллюзий, мы изначально нацеливались на Европейский суд по правам человека. Но если нужна будет кассация в Верховном суде, мы пойдем и туда
Это судебное дело лишь одно из наших трех дел - и самое, видимо, бесперспективное. А два других дела не так "нагружены".
Одно - это дело о штрафе за отказ внести самих себя в реестр иностранных агентов. Суд мог бы прислушаться к нашей аргументации о том, что проверка в августе не нашла никаких нарушений. Мы не знали, что по их версии мы иностранные агенты. Мы опирались на позицию государственного контролирующего органа. Но даже если бы суд встал на нашу сторону, мы все равно уже находимся в реестре, и нас оттуда не выпустят. Так или иначе, штраф обжалован.
Еще одно дело - это вопрос о маркировании всех наших материалов как "иностранных агентов". Отчасти мы отказались от маркировки из общего отвращения ко лжи, поскольку мы не агенты и поскольку вообще нельзя быть агентом неопределенного круга лиц. Кроме этого, все решения по нашим делам обжалованы и не вступили в законную силу.
Минюст по этому поводу прислал нам предупреждение. Мы, со своей стороны, сообщили на сайте о решении Минюста, хотя с ним и не согласны. Однако Роскомнадзор поверх предупреждения Минюста составил на нас протокол о нарушении закона. Уже было одно заседание суда. Но до сих пор никакое решение тоже не принято. При этом мы считаем само предупреждение необоснованным двойным наказанием, поскольку оно позволяет Минюсту ставить вопрос о закрытии организации.
Вот почему мы категорически против того, чтобы нас называли иностранными агентами.
Мы считаем, что негоже организации, которая носит имя Сахарова, возводить на себя напраслину. Нам предлагают сказать, что мы выполняем чью-то волю, действуем в интересах третьих лиц, в то время как мы действуем только в общественных интересах. Никогда никакие грантодатели не говорили нам: "Сделайте то-то и то-то". Если наша заявка совпадает с их целями, то мы получаем грант, если нет - не получаем.
Это моральный аспект, а есть еще практический. Введение этого маркера - введение особого правового статуса. С этой выделенной группой организаций можно делать что угодно, вводя дополнительные ограничения и обременения. И они нарастают.
Сегодня мы оказались без российского финансирования. Что касается иностранного финансирования, то два очень важных для нас фонда - Фонд Мотта и Фонд Макартуров - прекратили свою работу в России, видимо? опасаясь оказаться в списке нежелательных организаций. В совокупности нам становится работать труднее и труднее. Но пока сохраняется возможность продолжать почти все, что мы делаем.
P.S. Спасибо Фонду "Общественный вердикт" и лично адвокату Максиму Крупскому из московской коллегии адвокатов "Липцер, Ставицкая и партнеры" за юридическую поддержку.