Профессор Мансуров: «Багаж не отдали. Я не мог взять даже зубную щетку» Завкафедрой Дальневосточного университета держали в СИЗО «Шереметьева» и чуть не депортировали за угрозу безопасности России

Юлбарсхон Мансуров — гражданин Узбекистана, заведующий кафедрой материаловедения и технологии материалов Инженерной школы Дальневосточного федерального университета (ДВФУ), доктор технических наук, профессор, членкор Российской академии естественных наук, автор 12 изобретений (семь из которых используется в промышленности), трех монографий и более 130 научных статей.

Утром 9 августа 2015 года профессор Мансуров по прилете из Берлина был задержан на погранконтроле в московском аэропорту «Шереметьево» для дальнейшей депортации в Узбекистан. 10 августа с ним встретилась обозреватель «Новой газеты», член Совета при Президенте по развитию гражданского общества и правам человека Елена МАСЮК

— По тем двум международным проектам, которыми я занимаюсь, существует «летняя школа» (профессор Мансуров получил для ДФВУ два гранта европейской программы TEMPUS, которая направлена на совершенствование систем высшего образования в странах, присоединившихся к Болонскому процессу, и унификации подготовки студентов и аспирантов в рамках единой Европы. — Е. М.). Поскольку я не могу отрывать людей от учебного процесса, отправляя их за границу, было принято решение делать это во время отпусков. И вот сейчас у меня четверо аспирантов были в Бельгии, четверо — в Польше и семеро — в Берлине.

— А какие темы работ ваших аспирантов?

— Одна тема — это моделирование инноваций, когда внедрение новшества можно сократить с шести до полутора месяцев. Вторая работа — материаловедческая, которая позволяет использовать местное сырье — например керамику из Спасск-Дальнего Приморского края. Ведь в основе инновационной деятельности — локализация производства…

— Так почему вас задержали на паспортном контроле в аэропорту «Шереметьево»?

— Я прилетел в Москву вместе с моими аспирантами. Когда мы проходили границу, только меня остановили и попросили выйти из зоны досмотра. «На дополнительный контроль», — девушка была достаточно груба, очень нехорошо разговаривала. Я вышел. Она не представилась. Они никогда не представляются, наверное, считают себя великими чекистами или пограничниками. Потом другая сотрудница забрала меня в комнату, тоже не представилась и в достаточно грубой форме показала на стул, где я должен сидеть. Я сидел там часа два, пока они что-то решали. На все мои просьбы: «В чем дело? Мои документы у вас, я никуда не убегаю. Я могу выйти на улицу?» — был такой тон — «сиди и молчи». Затем они отвели меня в изолятор в терминале F, хотя я был в терминале D. В этом изоляторе нас закрыли, в комнате я был четвертый, потом посадили еще двоих.

— Вас там кормили?

— Они в первый день никого не кормили. Сказали, что принесут, но так и не принесли. Хорошо, что там стоит установка с водой, можно было хоть воду пить.

— То есть в день задержания вы ни разу не ели?

— Нет. У иностранцев, которые тоже были задержаны, оказались кофе, конфеты, и они любезно угостили.

— А постельное белье вам дали?

— Постельное белье — это бумажная простыня шириной 50—60 см, больше там ничего нет. Все очень грязное, спать нельзя. Я не спал.

— Ни наволочки, ни пододеяльника?

— Наволочка бумажная, пододеяльников нет. Вроде бы есть душ, а полотенец нет. Багаж не отдали. Я не мог взять даже зубную щетку.

— Гигиенических наборов никто не дал?

— Нет, этого ничего не было. (И это несмотря на то, что в ФЗ от 25.07.2002 г. № 115 «О правовом положении иностранных граждан в РФ» определены условия содержания иностранных граждан в специальном учреждении, где в том числе прописаны нормы питания — в рацион входят мясо, куры, яйца и пр. — и нормы материально-бытового обеспечения, в том числе выдача санитарно-гигиенических индивидуальных наборов. — Е. М.)

Тогда я сел за компьютер, сфотографировал себя на фоне всего того, что там есть, поместил в Facebook и обратился ко всем своим друзьям. Естественно, тут же началась активная переписка. Мои европейские партнеры просто сказали: «Мы будем официально обращаться к руководству страны для того, чтобы решить вопрос, в чем твое преступление». Ведь я в установленном порядке сдаю свой паспорт в отдел виз и регистрации Дальневосточного федерального университета. Я сам оформлением не занимаюсь. Если они занимаются оформлением, почему они сделали это неправильно, и теперь у меня здесь возникают проблемы? А самый серьезный момент: почему это решение вынесло УФМС по Московской области? Потому что «Шереметьево» находится в Московской области? Кроме того, по электронной почте я обратился в государственные органы власти: в правительство, Министерство иностранных дел, ФМС России, Министерство образования и науки и к руководству своего университета.

— Получили откуда-нибудь ответ?

— Единственные, кто со мной созвонились, были люди из МИДа. Спасибо им. Они сказали: «Мы должны позвонить в университет, узнать, что они думают по этому поводу». Ректорат просто ответил: «Он находится в отпуске».

У нас в университете поменялась власть, ушел ректор, который приглашал меня на работу. (Бывший ректор ДВФУ — Владимир Миклушевский, ныне губернатор Приморского края. — Е. М.) Нового ректора зовут Иванец Сергей Владимирович. Он сразу задал вопрос: «Как ты здесь оказался?» Я говорю: «Вы у меня спрашиваете? Вы ректор, а я должен сказать, как я здесь оказался?» Он мне сказал, что не считает меня ученым с мировым именем. На что я ответил, что могу улицы подметать, могу быть гастарбайтером, если это мне нравится. Но речь не о том, кто я, а о том, что я уже работаю в ДВФУ.

Потом мы с ним все обговорили, и буквально полгода назад он даже вручил мне благодарность за достигнутые успехи. На нашей кафедре, например, наибольшее количество публикаций в Scopus (база данных по цитируемости статей, опубликованных в научных изданиях. — Е. М.), ни у кого в университете такого нет. Вроде бы я считал этот вопрос закрытым. Но вдруг недавно у моего сына начинаются проблемы с нахождением в России, точно так же, как сейчас у меня… УФМС по Московской области обязало его покинуть Россию до 14 августа. А он аспирант Дальневосточного федерального университета, Школы экономики и менеджмента…

— Что вам в итоге сказали сотрудники ФМС, какова ваша дальнейшая судьба? Вам запрещен въезд в Россию?

— 10 августа, примерно в 18 часов вечера пришел молодой человек в изолятор, сказал: «Идите со мной». Я говорю: «Вы знаете, у меня дети сейчас во Владивостоке без денег. Я хотел деньги отправить с карточки на карточку». Но молодой человек сказал: «Нет, не положено. Пойдемте. Вы должны идти со мной, никаких отклонений от маршрута». Куда привел, я не знаю, но это была опять граница. Отдали мой паспорт и миграционную карту. И говорят: «Можете проходить». Там был старший офицер. Я говорю: «Вы мне теперь объясните дальнейшие мои шаги, что я должен делать». Он говорит: «Вы должны пойти получить багаж, пойти на регистрацию и лететь в Ташкент, как и планировали». Я говорю: «Подождите, а запрет на въезд в Россию?» — «Запрет на въезд снят. Занимайтесь своими делами. Вы свободны».

— Не объяснили, почему был запрет?

— Ничего не объясняли. Я попросил, можно ли мне получить копию уведомления о том, что я не вхож в Российскую Федерацию? Тот молодой человек ответил: «Этой бумаги нет, мы не знаем, где она сейчас, искать мы ее не будем, времени у нас нет».

— А вы видели эту бумагу?

— Я ее даже подписал. Мне ее дали на границе, как только я прилетел из Берлина — еще до того, как повели в изолятор. Тогда же еще сказали: «Вы нарушили миграционное законодательство Российской Федерации, вы угрожаете безопасности России, поэтому вы должны покинуть страну». Я говорю: «В чем выражается моя угроза?» — «Вы нарушили пребывание 90 дней». Я говорю: «Но этим я не угрожаю Российской Федерации. Если вы действительно так считаете, то во Владивостоке есть моя ФМС, у меня в университете есть отдел виз и регистраций, почему тогда они не сказали, что я нарушаю законодательство?» — «Этого мы не знаем. ФМС дала команду запретить вам въезд, вот мы и запрещаем. Дальше разбирайтесь сами». Я говорю: «Как я могу разобраться, если все мои документы находятся во Владивостоке, все мои вещи находятся во Владивостоке? Я решаю для университета задачу по набору студентов. Я сейчас поеду в Узбекистан, мне на кафедру надо набрать минимум 40 человек, которые будут учиться на платной основе, не на бюджетной, а это прибыль университету» — «Для этого есть посольство Российской Федерации в Узбекистане, вот туда зайдите, там решайте». Вот это и есть стиль работы в России — когда говорят: это не входит в круг моих компетенций, вот туда идите… Тогда зачем ты берешься за эту задачу, если решить не можешь?

— То есть вы считаете, что, возможно, в Дальневосточном университете вам специально не оформили документы?

— Я могу это просто допустить.

— А у вас на какой срок разрешение на работу?

— Вначале у меня было приглашение на работу, затем было избрание на заведование кафедрой. Избранный заведующий кафедрой уже больше не относится к категории приглашенных. Я такой же сотрудник, как и все.

— За эти три года, что вы работаете в России, были подобные ситуации?

— Нет. Я всегда заезжал, выезжал. Для меня эта ситуация — шок.

— Перед вами извинились сегодня?

— Нет, никто не извинился. Они не умеют этого делать. Просто не умеют.

P.S. Почти двое суток Юлбарсхон Мансуров фактически находился под арестом в «Шереметьево». Профессора Мансурова не депортировали из России лишь благодаря вмешательству председателя Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаила Федотова. В конце августа Юлбарсхон Мансуров должен вернуться во Владивосток. Однако нет уверенности, что или по вине ДВФУ, или по вине ФМС России его фамилия вновь не окажется в списке запрещенных к въезду в Россию.

P.P.S. «Новая газета» ждет и готова опубликовать пояснения ситуации с профессором Мансуровом со стороны представителей Дальневосточного федерального университета.