В минувшую среду Россия наложила вето на резолюцию, предложенную Советом безопасности ООН, по созданию трибунала по расследованию обстоятельств крушения Боинга Малазийских авиалиний рейса MH17, сбитого над Донбассом. Российское вето стало поворотным пунктом процесса, запущенного ракетой «Бук» в небе над Восточной Украиной более года назад.

MH17, летевший из Амстердама в Куала-Лумпур, был сбит 17 июля прошлого года, в результате чего все пассажиры и экипаж погибли. Нидерланды, откуда было большинство пассажиров, Малайзия, Австрия, Украина и Бельгия, были инициаторами этой резолюции.

В прошлом в подобных случаях трибунал ООН не созывался, на что Россия не преминула сослаться. Прецеденты включали заблудившийся ливийский Боинг, сбитый Израилем над Синаем в 1973 г., южнокорейский Боинг 747, сбитый СССР над Тихим океаном в 1983 г., и иранский Аэробус, сбитый ракетой, запущенной с американского эсминца «Винсенн» в 1988 г., что, как считают, косвенно способствовало окончанию ирано-иракской войны.

Следует отметить, что и израильтяне, и американцы взяли на себя ответственность и заплатили компенсацию семьям погибших, в то время как Россия отказалась взять на себя ответственность за трагедию, пытаясь «перевести стрелки» то на украинских летчиков, то на украинское ПВО. Последняя по времени версия, муссируемая российскими СМИ – MH17 стал жертвой теракта на борту.

В данном случае ООН настаивает, что трибунал необходим из-за количества вовлечённых стран и неопределённого статуса территории, над которой произошла трагедия. Действительно, правительство Украины ко времени инцидента не контролировало Донбасс и небо над ним.

В резолюции была ссылка на Главу VII, применимую в ситуации угрозы международному миру и безопасности – когда непонятно кто сбивает международные самолёты, все начинают нервничать. Глава VII предполагает широкий круг санкций, в том числе в области авиатранспорта. Но без решения Совбеза эта глава неприменима, а в Совбезе право вето сами знаете у кого.

Россия считает, что в данной ситуации нет необходимости для трибунала ООН, тем более по Седьмой главе Устава ООН. При этом, представители России ясно дали понять, что они «за расследование», как и раньше, и готовы оказать «любую помощь». Например, предоставить космическую съемку, на которой украинский Су-25 с потолком в 6,000 м «сбивает» Малазийский Боинг на высоте в 10,000 м, и при этом «Сушка» получается размером с футбольное поле, а Боинг – длинной в 1.5 км. И объяснить, почему фотографии «Бука» на Донбассе – фотошоп украинской разведки, равно как и твиты, из которых следует, что сепаратисты считали, что они сбили украинский АН-26 – который не мог лететь так быстро и так высоко, как Боинг.

«Ошибочка вышла», как говорится… Ну что же, вот пусть эту фактуру и оценит трибунал. Почему трибунал? Расследование – это конечно хорошо, но оно существует только для установления фактов. Трибунал же нужен для рассмотрения обвинения, нахождения виновных, вынесения приговора, и установки компенсаций. У них просто разные функции.

Россия выразила своё недоверие к ООН, подвергая сомнению беспристрастность организации и её способность к справедливости, что забавляет, учитывая, что ещё недавно те же люди обвиняли США в подрыве авторитета ООН, например в Ираке. То есть те, кто громче всего кричат о двойных стандартах, сами их и применяют.

В ответ на обвинения в намерениях нарушить справедливость, Россия, в свою очередь, в том же обвинила тех, кто проголосовал за трибунал. Принцип «сам дурак» живет и побеждает. Представитель России в ООН Виталий Чуркин обвинил страны, поддержавшие резолюцию в том, что они проголосовали за трибунал по политическим причинам – зная, что Россия использует вето. Но наложив вето, Москва потеряла контроль над процессом. Отныне, как страны-пострадавшие, так и институты ООН будут сами решать, что делать дальше.

Так почему Россия использовала право вето? Есть два мнения на эту тему. Первое заключается в том, что Россия боится, что трибунал найдёт способ обвинить кого-то из её высшего руководства.
Но на самом деле вероятность того, что найдётся достаточно доказательств для подобного обвинения очень низка. Трибунал создается для обвинения непосредственных участников. Хотя, например, диктатора Чили генерала Августо Пиночета, разыскивали много лет после его ухода с политической сцены.

Другой вариант заключается в том, что Россия не хочет ввязываться в затяжной трибунал. Он может растянуться на годы. Кроме того, он станет отличным инструментом для введения, продолжения и расширения санкций. Но, каковы бы ни были причины, ясно одно – Россию никто не поддерживает. Даже «союзники» России: Китай, Венесуэла и Ангола, воздержались от голосования. Поэтому возникает вопрос, а наберет ли Россия 1/3 голосов, необходимых для блокирования трибунала в Генассамблее?

Какие варианты есть у ООН теперь? Их три: Решить все вопросы в национальных судах, создать трибунал из пяти стран, или голосовать за снятие вето в Генеральной Ассамблее.
У всех трёх вариантов есть свои достоинства и недостатки, но что бы ни решила ООН, использовав право вето, Россия практически лишила себя способности повлиять на исход событий. Решение использовать вето прижало ее к стенке.

Возможно, если бы Россия изначально не «ушла бы в глухую несознанку», и выдала бы пару сепаратистских лидеров, например, Игоря Гиркина, ситуация была бы другой. ООН получила бы козла отпущения.
Но теперь уже поздно. Поезд ушел. Вернее, самолёт улетел. Продолжение следует.