В Общественной палате России хотят ограничить журналистов в праве быть членами ОНК, объясняя это борьбой за права «других журналистов»
Оказывается, журналисты ходят в тюрьмы и колонии за личной выгодой. Об этом изданию «Коминформ» поведала уполномоченный по правам человека в Республике Коми Надежда Быковская: «Во многих регионах отмечались случаи, когда входившие в состав ОНК (Общественно наблюдательную комиссию по осуществлению общественного контроля за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и содействия лицам, находящимся в местах принудительного содержания) журналисты использовали этот статус как преимущество в профессиональной деятельности. Эти журналисты первыми узнавали о происшествиях в учреждениях ФСИН как члены ОНК. Фактически, они шли в ОНК не как общественники, а ради информации — и этого использования статуса члена комиссии ради личной выгоды быть не должно».
О расчетливых журналистах Быковской и другим уполномоченным, собравшихся со всей страны на заседании Координационного совета по правам осужденных при Уполномоченном по правам человека в РФ, поведали руководители Общественной палаты России — председатель комиссии по безопасности ОП, председатель ОНК Москвы Антон Цветков и бывший уполномоченный по правам человека в Москве, а ныне заместитель председателя палаты Александр Музыкантский.
Александр Музыкантский: «Это не я говорил, это говорил Цветков. Действительно, проблема такая есть. У журналиста, работающего в ОНК, есть возможность получать больше информации в рамках своей деятельности как члена ОНК. Другие журналисты этого лишены. Другие журналисты в недоумении, в недовольстве…»
Антон Цветков: «Мне поступают жалобы от журналистов, не входящих в ОНК, о том, что у журналистов, входящих в ОНК, есть перед ними конкурентное преимущество. Условно говоря, Иванова Ивана Ивановича посадили в тюрьму, вы хотите про него написать, но вы не можете, потому что вы не имеете права доступа в изолятор. А журналист, имеющий доступ в изолятор, идет и пишет про этого Иванова Ивана Ивановича. И вам обидно, потому что вы не можете, а ваш коллега может. Мне звонят журналисты после того, как наш журналист из ОНК сходил и взял интервью в следственном изоляторе. <…> Десятки человек звонили мне, в мой аппарат и просили тоже пойти в следственный изолятор, и когда мы им не смогли этого разрешить, они обижались. Я не знаю, как правильно…»
Надо сказать, что господин Цветков не впервые говорит, что журналисты идут в ОНК исключительно ради личной выгоды. В прошлом году в кулуарах коллегии УФСИН России по Москве Цветков рассказал, что видит ОНК в недалеком будущем «без криминалитета», то есть без бывших заключенных и… журналистов.
КОММЕНТАРИИ ПРАВОЗАЩИТНИКОВ
Валерий БОРЩЕВ, председатель Постоянной палаты по правам человека Политического консультативного совета при Президенте РФ, председатель ОНК Москвы с 2008 по 2013 год, ныне член ОНК Москвы:
«Идет тотальный процесс воспрепятствования процессу общественного контроля. Что касается журналистов, то это очень тревожный симптом, и он не случаен. Вся аргументация, которая приводится в пользу того, что журналисты — члены ОНК находятся в особом положении и их не должны включать в состав комиссий, поскольку другие журналисты находятся в невыгодном положении, несостоятельна. Согласно ст. 24 УК РФ, представители СМИ могут посещать места принудительного содержания, но по разрешению органов ФСИН. СМИ должно быть предоставлено право посещения мест принудительного содержания. Почему органам ФСИН не дать такое разрешение? Что такое член ОНК — журналист? Те журналисты, которых я знаю, например в нашем московском ОНК, серьезно занимаются проблемами условий содержания. Да, у них есть возможность опубликовать свои выводы в средствах массовой информации, так что здесь дурного? В этом суть общественного контроля. Это контроль от имени общества, который предполагает гласность, информирование общества о ситуации в местах принудительного содержания. Это же общественный контроль, а не ведомственный. Закон об общественном контроле был направлен на то, чтобы сделать пенитенциарную систему прозрачной и таким образом предотвратить произвол и нарушения законности, которые всегда происходят в закрытых структурах. Так вот, журналисты способствуют тому, чтобы эта система была прозрачной, и слава богу, что в ОНК есть журналисты.
Есть журналисты, которые специализируется на проблемах пенитенциарной системы, но они не члены ОНК. Например, Ольга Романова. И она не жалуется, что она находится в невыгодном положении, потому что не член ОНК».
Андрей БАБУШКИН, председатель межрегиональной общественной благотворительной организации «Комитет за гражданские права», член СПЧ и ОНК Москвы:
«Гражданская деятельность в рамках ОНК не может служить основанием для ограничения профессиональной деятельности. Если человек является ученым, он не должен, выполняя свою функцию в качестве члена ОНК, отказываться от сбора научного материала только потому, что он член ОНК. Если человек является специалистом в области общественного питания, он не должен в своей деятельности как члена ОНК отказываться в удовлетворении своего профессионального интереса, изучая, например, новации в области питания в тюрьме. Это касается и журналистов. Мы не можем людям других профессий: педагогам, строителям, поэтам — сказать: да, ваша деятельность в ОНК должна помогать вам в вашем профессиональном и карьерном росте, а журналистам заявить: нет, вы не имеете права реализовывать свои журналистские интересы в рамках деятельности ОНК. Это будет настоящей дискриминацией журналистов».
Михаил ФЕДОТОВ, советник президента РФ, председатель СПЧ:
«Нужно исходить из того, что исчерпывающий список лиц, которые не могут быть членами ОНК, определен федеральным законом. (Согласно ст. 12 ФЗ № 76 «Об общественном контроле за обеспечением прав человека в местах принудительного содержания и о содействии лицам, находящимся в местах принудительного содержания», членом ОНК не может быть лицо, имеющее судимость либо признанное решением суда недееспособным или ограниченно дееспособным. Членами ОНК не могут быть адвокаты, сотрудники органов прокуратуры, лица, замещающие государственные должности, должности федеральной государственной службы, государственные должности субъектов РФ, должности государственной гражданской службы субъектов РФ, должности муниципальной службы, а также лица, замещающие выборные должности в органах местного самоуправления. — Е. М.) Никакого дополнения этого списка быть не должно. Потому что одни скажут, что нужно не допускать журналистов, другие, что нельзя допускать врачей, третьи, что нельзя допускать страховых агентов, потому что тот же страховой агент тоже ведь будет иметь преимущество по отношению к другим страховым агентам. Поэтому не нужно выходить за пределы разумного, а эти пределы четко описаны в законе».
В ФЗ № 76 есть статья 15, в которой указываются основные формы деятельности общественной наблюдательной комиссии. Среди этих форм есть направление материалов по итогам осуществления общественного контроля, в том числе и в СМИ. То есть любой член ОНК, подчеркну — совсем даже не журналист, может написать статью, дать интервью или сделать телесюжет по итогам осуществления им общественного контроля в московских СИЗО.
Валерий БОРЩЕВ: «Если ставят вопрос о запрете журналистам быть членами ОНК, тогда введут запрет и на то, чтобы члены ОНК писали статьи и давали интервью. Сама постановка вопроса об этом антиправовая, антиконституционная.
Закон об общественном контроле — это закон не об условиях содержания, это закон о соблюдении прав человека в местах принудительного содержания. Нам все время хотят это впарить: занимайтесь только матрасами, только унитазами, и все. Нет, речь идет о соблюдении прав человека: предоставлении защиты, права на свидание, права на медицинскую помощь, защиту от насилия и дискриминации — это все относится к правам человека, это компетенция ОНК. Например, вопрос о пытках. Человек жалуется, что его избивали. Его не били в СИЗО. Его избивали в другом месте, во время следственных действий. Нас останавливают, запрещают нам об этом с ним говорить, поскольку это, мол, не об условиях содержания. Это ложное, извращенное толкование закона».