Хантыйского шамана, хранителя священного озера, обвиняют в том, что он угрожал оружием нефтяникам. Старику грозит тюремный срок.
Среди тайги Сургутской области есть озеро Имлор, священное для народа хантов. Старый оленевод Сергей Кечимов, потомок шаманов и фольклорных музыкантов – его хранитель. Это не громкие слова: люди со всей округи приезжают сюда, чтобы провести обряды, помолиться земным и небесным богам.
Сергей со своей семьей и оленями всю жизнь провел на стойбище на берегу озера. Но сегодня Сургут – центр нефтедобывающей России. Год за годом нефтепромыслы подступали все ближе к селениям хантов, а с ними – токсичная грязь, мусор, пожары. Пастбищ для оленей почти не осталось, дарами леса уже не прокормиться. Люди уезжали один за другим в новенькие «нефтяные поселки», а Сергей решил остаться. Это его земля, и он несет за нее ответственность – перед родом и перед богами.
Сергей Кечимов показывает, что осталось от земель хантов после прихода нефтяников. Фото Дениса Синякова
Местные помнят придание: на островке посреди озера случился бой посланца небесного бога – Каменного медведя с Юганским богом, и Каменный медведь был смертельно ранен.
В начале прошлого века исследователь Карьялайнен записал в своём дневнике: «Когда уйдёт, исчезнет «Сорни най» – хранительница священного озера Имлор, уйдёт и исчезнет маленький народ, которого она оберегает также, как пастух хранит и оберегает своих оленей».
Маленький домик Кечимова из потемневших бревен – теперь последний жилой на берегу Имлор. Со всех сторон озеро окружено трубами и скважинами Федоровского месторождения компании «Сургутнефтегаз». Ночью небо над стойбищем подсвечивают факелы, в которых сжигают газ.
Сергей блюдет свои тайные обязанности хранителя со всей преданностью. А еще убирает браконьерские сети, прогоняет собак, призывает к порядку нарушителей покоя священного озера.
«Бывает, приду к рыболовному запору, а там стоит русский, выгребает рыбу. Я его спрошу: Ты что тут делаешь? Здесь нельзя тебе рыбачить. Мы, ханты, берем столько, сколько необходимо для еды, а ты забираешь все. Всегда с руганью, с оскорблениями проходят такие встречи», – рассказывает Кечимов.
Пытался он прогнать и нефтяников, которые появились на берегу Имлор в прошлом сентябре: привезли собак, охотились, где нельзя, бросали мусор. А ведь раньше здесь были тишина и покой, ни дорог, ни посторонних людей… И вот эта верность своему долгу довела Сергея до беды.
Однажды собаки нефтяников загрызли оленя Кечимова, а потом напали и на него самого. Старик взял ружье и застрелил собаку.
А через несколько дней к нему приехала полиция, требовала подписать какие-то бумаги на русском языке. Сергей по-русски говорит плохо, почти не читает. Образования у него нет – да и к чему оно было в тайге? Спустя несколько дней он узнал, что эти бумаги – признание в том, что он угрожал оружием нефтяникам, и, более того, вымогал деньги!
Дело было моментально передано в суд по статье "Угроза убийством", судебное заседание назначено на 17 августа. Сергею грозят два года тюрьмы. Местные считают, что так нефтяники хотят припугнуть слишком строптивых коренных, а заодно и избавиться от Кечимова, который буквально встал у них на пути.
Оленевода защищает бесплатный адвокат, предоставленный государством. Адвокат намерен опротестовать признание, поскольку подзащитному не предоставили переводчика с хантыйского. На сайте молодежной организации обско-угорских народов собралась небольшая группа в его поддержку.
У «Сургутнефтегаза» на озеро Имлор – большие планы. Оно входит в состав богатого Федоровского месторождения, разработки на котором идут еще с 80-х. Под самим озером, по оценке компании, залегает до 1 миллиона тонн нефти.
Священное озеро Имлор оказалось в кольце нефтепромыслов. Фото Гринпис
Бурение на берегу еще не началось, а нефть, которая подтекает из ближайших труб, уже попадает в водоем. Добыча нефти в России – вообще дело грязное.
Два года назад в Сургутском районе была экспедиция Гринпис, мы выявляли нефтяные разливы и общались с коренным населением. Найти утечки здесь нетрудно: трудно, напротив, найти здоровые, не отравленные участки леса. Сергей Кечимов тогда показал нам то, что творится вокруг его угодий.
Так выглядит типичный нефтепромысел в Сургутском районе. Фото Гринпис
Для природы и коренных жителей опасно не только загрязнение. Здесь раньше не было дорог, а теперь по путям, проложенным нефтяниками, пришли браконьеры. Завалили мусором берега, даже поставили охотничьи избушки. А стоит оставить костер или бросить окурок – разгорится пожар, и от леса мало чего останется.
Согласно традиции хантов, в священных местах действуют строгие табу: нельзя разводить костры, рубить деревья, охотиться, ловить рыбу и как-либо еще тревожить духов. Такие места созданы «самой природой для чистоты помыслов и мирного раздумья».
Но земля принадлежит хантам лишь формально. Участок Кечимова официально называется «территория традиционного природопользования № 6». Недра, леса, земли на таких территориях – государственные, и правительство вольно передать их любой компании в пользование. Компания лишь должна получить формальное согласие и заплатить небольшую компенсацию.
Местные активисты добивались для озера официального заповедного статуса. Но в дело вмешался лично глава Сургутнефтегаза Богданов, который обратился к губернатору.
Представитель компании тогда заявил, что какие-то шесть дополнительных кустов ни на что не влияют: «… учитывая то, что с каждым годом надёжность объектов и качество строительства возрастают, говорить о серьёзных негативных последствиях не имеет смысла».
Компания предложила свой вариант «частичной» охраны озера, а точнее, выделить несколько участков для обрядов коренных. Которые фактически станут небольшой резервацией посреди нефтепромыслов. Инфраструктура при этом подойдет к самому берегу, и даже частично зайдет в воду. Что тогда останется от священного озера – нетрудно догадаться. И даже пожаловаться будет некому, если заберут его последнего хранителя.