Правозащитники, адвокаты и журналисты, а также интернет-пользователи комментируют решение президента России засекретить данные о потерях солдат в мирное время
Лев Шлосберг: «Этот указ будет применяться очень широко»
Депутат Псковского областного Собрания депутатов (фракция «Яблоко»), журналист, автор громкого расследования гибели псковских десантников в 2014 году
— Этот указ — отражение и следствие страха перед правдой. Эта правда стала очевидна всем тем, кто понимает, что происходит в отношениях между Россией и Украиной, между Россией и миром.
Число людей, непосредственно и бесспорно информированных об этой трагедии, очень велико. Эти люди продолжают жить, общаться со своими знакомыми, правда распространяется.
Можно смотреть «Первый канал», канал «Россия 1», «Россия 24», «НТВ» или любой другой. Но когда рядом с вами человек уходит на войну и погибает или возвращается живой, но раненный, и он рассказывает правду, то все каналы летят в мусорную топку незамедлительно — все скопом, оптом.
Ситуация понимания происходящего для значительной части российского общества уже состоялась. Появилось довольно много людей, взявших на себя миссию найти правду с доказательствами. Найти погибших, раненых, их семьи и рассказать обществу о том, что произошло. И эта правда стала выходить в свет, в том числе в средствах массовой информации.
Этот указ, безусловно, в первую очередь касается потерь на Украине. Те, кто пытался доказать участие российских Вооруженных Сил в этой войне, вынуждены в первую очередь опираться на данные о потерях, ведь это — доказательство.
Безусловно, указ многих может напугать. Потому что государство — это машина, и эта машина теперь обещает лишение свободы за поиски правды, это многих людей остановит.
Но указ не запрещает общение с людьми, которые участвовали в боевых действиях, видели смерть своих товарищей, но выжили, вернулись и, возможно, долг перед погибшими заставит этих людей говорить. Этот долг нередко оказывается выше страха перед наказанием. Такие случаи были и после афганской войны, и после двух чеченских войн.
Этот указ будет применяться очень широко. Автоматически под его действие подпадает вся дедовщина в армии, гибель на учениях, гибель по причине халатности, по причине автокатастрофы — да чего угодно! Это может привести к росту насилия в армии, потому что информация о последствиях насилия, связанная с гибелью людей, теперь является закрытой. Как в этой ситуации будут вести себя семьи? Правозащитники? Как будут проходить судебные процессы?
КОММЕНТАРИЙ АДВОКАТОВ
Вопрос «Новой»: Как будет трактоваться слово «потери», согласно поправкам в указ о гостайне? Будут считаться только невозвратные потери (убитые) или возвратные (пленные и раненые) тоже?
Анна СТАВИЦКАЯ, специализируется на делах о гостайне:
— В законе это не оговорено нигде. Что в голову прокурору и суду придет, то и будет. Вся загвоздка в неопределенности формулировок, благодаря чему легко привлечь кого угодно: круг потенциальных обвиняемых в «разглашении» гостайны расширяется — военнослужащие, члены их семей, журналисты…
Хотя я считаю, что журналистам можно писать о примерном количестве убитых и раненых, так как государственная тайна все-таки подразумевает всегда точные сведения о чем-либо. Однако в российских судах далеко не всегда удается доказать даже очевидные вещи, в спорных же моментах судья, как правило, трактует закон произвольно и в пользу государственного обвинения.
Иван Павлов: «Мы считаем потери среди солдат чрезвычайным происшествием»
Адвокат и руководитель Фонда свободы информации «Команда 29» — о том, почему указ президента необходимо оспорить в суде
— Указ, на наш взгляд, противоречит нескольким статьям закона о государственной тайне, в которых указаны сведения, не подлежащие засекречиванию ни при каких обстоятельствах. Это сведения о чрезвычайных происшествиях и катастрофах, угрожающих безопасности и здоровью граждан, а также об их последствиях. Мы считаем, что гибель солдат, потери среди личного состава — это чрезвычайное происшествие. Думаю, родственники военнослужащих с нами согласятся: не могут быть засекречены сведения об убитых и раненных. Здесь общественный интерес выше мер обеспечения государственной безопасности.
Несомненно, указ направлен на пресечение любых попыток ведения расследований по украинской ситуации. Ст. 283.1 УК РФ предусматривает наказание за незаконный сбор сведений, составляющих государственную тайну. В том числе — наказание для тех, кто не знал, что собранные им сведения относятся к гостайне. Спецоперации же всегда засекречиваются. Обычные люди, которые не имеют допуска к гостайне, не знают, объявлена спецоперация или не объявлена. И получается, что обычные люди, попав под действие указа, соответственно, столкнутся с этим только постфактум.
На мой взгляд, цель указа — дать по рукам всем, кто проявляет интерес к событиям на Украине. Теперь любой журналист или блогер, опубликовавший сведения о возможных погибших, будет преследоваться уголовно. Любой человек, который как-то узнает, собирает, распространяет сведения об этой ситуации, может стать обвиняемым.
Разумеется, мы будем оспаривать указ президента о засекречивании потерь военнослужащих в мирное время в суде. В течение двух недель мы подготовим заявление в Верховный суд РФ. Мы думаем, что это должен быть коллективный иск. Поэтому приглашаем к участию всех, по кому ударил этот указ, в первую очередь — правозащитников и журналистов, расследующих и освещающих украинский военный конфликт.
«Подвести гибель солдат в частях под «спецоперацию» не выйдет»
Правозащитники рассчитывают на адекватное правоприменение президентского указа
В благотворительном фонде «Право матери», который оказывает бесплатную юридическую помощь семьям солдат, погибших и в военное, и в мирное время, не испугались дополнений в перечень «тайных сведений».
— На все факты «потерь», о которых мы сообщаем, у нас есть документ: извещение или справка Минобороны, решение суда. Поэтому разгласить что-то, что не было бы уже ранее признано официально самим государством, мы просто не в состоянии, — рассказала «Новой» руководитель фонда Вероника Марченко. — По большому счету, нам не столь важен «период» смерти, мы ведь боремся за пенсии и льготы для родных погибшего. Что касается гибели солдат в частях, на полигонах — подвести эти обстоятельства под термин «спецоперация» не выйдет. Спецоперации призваны решать задачи, которые невозможно решить обычными военными методами. А неуставные отношения или халатность, из-за которых страдают военнослужащие, происходят в армии в самые обычные военные будни.
Марченко уверена, что этот указ — не про журналистов и правозащитников, которые пишут о погибших с чьих-то слов или документов, а про служащих Минобороны. Это им запрещено разглашать информацию о боевых потерях. И то, как отмечает Марченко, — только «в период проведения специальных операций». То есть после окончания таких «периодов» сообщения о потерях не будут являться разглашением гостайны.
Такого же мнения придерживается директор правозащитной группы «Гражданин. Армия. Право», член Совета по правам человека при президенте Сергей Кривенко. Он рассчитывает, что де-юре новый указ не коснется родственников военнослужащих, сообщающих об их гибели. А гостайну, по его мнению, составляют только количественные данные. О фактах гибели и подтверждениях присутствия солдат на той или иной территории в указе ничего не сказано.
Указ оставил равнодушной и Валентину Мельникову, председателя Союза комитетов солдатских матерей. По ее словам, в России сведения о потерях в период спецопераций никогда и не публиковались, и это не может стать преградой для родственников погибших солдат, чтобы обратиться к правозащитникам.
ОЦЕНОЧНЫЕ СУЖДЕНИЯ ИНТЕРНЕТА
Шаблон любой новостной заметки 2015—2016 гг.
«На территории РФ должно быть запрещено на хрен всё», — заявил депутат Андрей Мудовой.
«Традиционные ценности россиян — это действительно запрет на хрен всего, кроме того, что разрешено», — подтвердили в пресс-службе Министерства культуры.
«Запретить всё на хрен», — поддержало 83% россиян, отметили во ВЦИОМе.
«Запрет всего на хрен окажет отрицательный эффект и воздействие на инвестиционный климат и повредит росту ВВП к концу 2015 года», — говорится в заявлении Минфина.
«Запрет всего на хрен откроет новые возможности для российского бизнеса»,— возражает Минпромторг.
«На хрен всё запретить все равно не получится», — заявил «Эху Москвы» бывший советник президента по экономике по телефону с Мальдивских островов.
«Мы будем действовать в рамках законодательства. Если на хрен — то всё на хрен», — уверены в Роскомнадзоре.
«Запрет всего на хрен никак не связан с боевыми действиями на Украине и Донбассе», — подытожил Дмитрий Песков.
Подсмотрено в Facebook у Varlamov.
Политический анекдот на злобу дня:
— Где граница между свободой слова и государственной тайной?
— То, что за границей России — свобода слова. Внутри нее — государственная тайна
ОФИЦИАЛЬНО
Внесение изменений в закон о государственной тайне не связано с ситуацией на Украине, заявил пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков.
Спикер Кремля также заверил, что указ не означает, что Владимир Путин собирается санкционировать проведение спецопераций на территории Украины, передает ТАСС.
По словам Пескова, «происходит совершенствование законодательства в области гостайны» и «подобный режим секретности наилучшим образом соответствует государственным интересам».