"Люди наши, православные, молятся в первую очередь о мире, и не хотим мы воевать с Европой", – говорит 49-летний казак Константин Крылов, руководитель "крестного хода с Табынским образом Пресвятой Богородицы", посещающего православные приходы Германии, Франции и Италии.
Амьен, Монжерон, Ницца, Канны – таков маршрут крестного хода, благословленного патриархом Московским и всея Руси Кириллом, – сообщает Корсунская епархия РПЦ. Как говорится в сообщении, казаки Оренбургского казачьего войска восстановили крестный ход, который с 1848 года, почти 70 лет без перерыва, проходил по губерниям Урала, Сибири и Поволжья, а в 1919 году был прерван "нападением отрядов Красной Армии". Затем, как следует из текста, Табынская икона Божией Матери – "одна из 36 чудотворных икон, явленных в России за тысячу лет", – оказалась в Китае, где во время "культурной революции" пропала. В восстановленном крестном ходе участвует один из "чудотворных списков Табынской иконы Пресвятой Богородицы".
"Икона немалая, весит больше ста килограммов, со специальным устройством, чтобы носить ее на плечах, – большое сооружение. Она передвигается на автомобиле. Едут восемь казаков", – рассказывает Андрей Маслов, директор паломнической службы при Корсунской епархии, который познакомился с оренбургскими казаками в позапрошлом году, когда был на крестном ходе в Екатеринбурге, посвященном 400-летию Дома Романовых. Маршрут, объясняет Маслов, "не хаотичное, а логистически выверенное движение" – по тем городам, где есть небольшие православные храмы и служатся православные литургии: "Я давно знаком с отцом Зиновием, священником из Амьена. Это место – самое близкое к Германии, откуда они движутся. Из Амьена казаки выдвигаются в сторону Парижа. В небольшом городке Монжерон в пригороде Парижа икону будет встречать отец Никодим. В храме Трех Святителей в Париже будет литургия. В Соборе Парижской Богоматери будет традиционный вынос тернового венца, и казаки хотели бы присутствовать при этом. Далее они совершат длительный переезд с иконой на юг Франции, будут находиться в нашем храме Николая Чудотворца в Ницце, сразу после богослужения выезжают в храм в Канны, к отцу Антонию. Оттуда казаки продолжат свой путь в Италию".
Культурную программу Маслов описывает так: "Здесь во Франции сохранился музей лейб-гвардии казаков. Он находится в пригороде Парижа. Есть вероятность, что дети и внуки казаков, эмигрировавших во Францию после революции, тоже приедут на поклонение иконе. Еще одно святое, чтимое место для всех казаков – это кладбище Сен-Женевьев-де-Буа. Там было похоронено очень много казаков-эмигрантов".
"Их главная миссия – это миссия миротворцев, – говорит Маслов, – не думаю, что в этом есть какие-то политические мотивы, связанные с имиджем, политикой России".
Константин Крылов, представившийся войсковым старшиной Оренбургского казачьего войска, в разговоре подробно излагает свои взгляды: люди должны жить в мире и любви, в войне на Украине брат идет на брата, пропаганда с обеих сторон "нагнетает ситуацию", но на Украине есть "страшные тенденции". При этом в отношениях с Западом есть напряжение между политическим руководством стран, но не между простыми людьми. Если люди и относятся не очень хорошо к Западу, то именно к политическому руководству, которое "агрессивно" по отношению к России. Тут интересно привести фрагмент беседы:
– Есть политическое руководство, и есть просто люди. Часто политическое руководство прикрывается мнением народа, но редко руководители стран опираются на него. Проталкиваются интересы определенных кланов, корпораций, крупных политических либо транснациональных структур.
– Вы сейчас про Запад говорите?
– Я говорю про всех. В России тоже, к сожалению, существуют интересы олигархата. Но нынешняя российская элита в определенной степени сформирована Западом, Россия в определенной степени в последние годы – "дитя Запада".
Но, продолжает Крылов, Путин российскую элиту критикует, борется с коррупцией и сейчас улучшает жизнь людей. Оппозиция – неправа, в нее входят те, кто в 90-е годы вверг народ в нищету. В ответ на слова, что беды 90-х – наследие советских времен, призывает не делить все на черное и белое, говорит, что в советские времена народ был социально защищен. Большевики – поименно: Ленин, Троцкий и Свердлов – ввергли народ в беды, но при Сталине, "неоднозначной фигуре", люди, по крайней мере, "стали питаться досыта", начала восстанавливаться казачья самобытность, хотя "это не значит, что я поддерживаю Сталина, при нем было много негативных моментов, но при каком правителе их не было". На Западе люди доброжелательные, живут в достатке, хотя жизнь слишком зарегламентирована, в России свободы больше, в том числе свободы слова – за это не сажают в тюрьму. Когда ему приводят пример обратного – Евгений Витишко, Крылов спрашивает, кто это, и говорит, что это пример коррумпированности, но не государственной политики.
Почему казаки решили выйти с крестным ходом за пределы России, Крылов объясняет так:
– В наше время, когда мир вновь стоит на грани какой-то невиданной катастрофы, когда с ожесточением льется кровь и в Сирии, Йемене, и на Украине, когда брат идет на брата, когда экстремистские взгляды, в том числе религиозного характера, толкают людей на пролитие крови, мы идем с миром и любовью, потому что, как сказал апостол Павел, "Бог есть любовь". И мы идем с иконой Пресвятой Богородицы, потому что через нее пришла в мир любовь, божественная любовь. И наша задача – нести мир и искать то, что нас объединяет. Бог создал этот мир для любви, и наша задача сегодня – показать, что Русская православная церковь, что мы, казаки, защищаем любовь. Хотя некоторые люди считают, казаки достаточно агрессивны, но на самом деле – защитники веры православной. Но мы не хотим ее защищать силой оружия, мы хотим совместно молиться, вместе хвалить Господа. Цивилизация европейская сформировалась именно благодаря христианству. И мы хотим напомнить нашим братьям, что мы созданы Богом для любви и что мы могли бы действительно воздавать молитвы Богу и идти молиться Божией Матери, Господу нашему Иисусу Христу.
– Вы отрицательно относитесь к конфликту на востоке Украины?
– К самому конфликту отношусь очень отрицательно. И не только я, а все мы, потому что на самом деле это действительно непонятная война. Потому что пропаганда с обеих сторон, к сожалению, не ведет к миру, а ведет к разделению. То есть идет некое нагнетание ситуации. И когда брат ненавидит брата, отцы – своих детей, это очень страшно, это трагедия, на самом деле. И конечно, к этому мы относимся очень отрицательно. Но, с другой стороны, хотелось бы отметить, что со стороны Украины мы видим очень страшные тенденции, когда люди идут на войну со свастикой, идут с лозунгами фашистскими. Мы бы не хотели, чтобы это вновь повторилось, чтобы вновь темные силы восстали, опять лилась кровь, начались концлагеря, издевательства над людьми, уничтожение людей.
– Откуда вы знаете о том, что с украинской стороны воюют люди под свастикой, фашисты и так далее?
– Во-первых, мы сами были в Донбассе, с иконами, молились о мире. Обходили крестным ходом Луганск, обходили крестным ходом Красный Луч, в аэропорту проносили икону. После этого начался "Минск-1". Я не знаю, можно это связывать или нет, просто констатирую факт. Потом вновь начались военные действия, и мы опять прошли крестным ходом, и после этого через некоторое время – "Минск-2". Опять не знаю, связано с этим или нет... Но мы молились о мире. И мы разговариваем с нашими братьями, в том числе и братьями православными, которые живут на Украине, и они подтверждают, что, да, сегодня есть такие движения, и к сожалению, многими политиками на Украине эти движения поддерживаются. Это люди, живущие в Киеве, в Днепропетровске, в Харькове, они тоже видят, как сегодня работает пропагандистская машина, идет оголтелая информация. Вот в Харькове говорят, что русские танки стоят под Харьковом, сегодня будут бомбить... Просто информационная машина работает сегодня на нагнетание напряженности, страха и так далее.
– А что вы скажете о том, что в России происходит?
– И в России то же самое! Я же вам сказал, что с двух сторон. И в России, и на Украине. И не берусь судить, где больше, но это существует с обеих сторон. Я не хочу никого оправдывать, но мне как православному человеку очень горько, что допускается существование таких организаций, которые были осуждены мировым сообществом. И все мировое сообщество празднует сегодня память победы над фашизмом, в том числе и немцы. Буквально позавчера мы были в Берлине, в Трептов-парке, молились там вместе с иконой, провели там молебен перед памятником Воину-освободителю об упокоении усопших душ и погибших там. Мы были возле Рейхстага и тоже поминали всех усопших, всех! Потому что у Бога кто виноват – это не нам судить, у Бога свой суд.
– В Европе вы пытаетесь привлечь внимание местных жителей?
– Конечно, общаемся. Случай расскажу. Вот когда мы Литву проходили, был досмотр. И люди нам говорили, что будет очень сложно пройти, потому что отношение такое... И когда мы проходили литовскую границу, очень строгая была женщина-таможенник, и она потом подошла, у нас икона, очень большая, ее видно, и спрашивает: "А можно, я приложусь к иконе?" Почувствовала необыкновенное от нее тепло какое-то. Хотя она не православная. И мы с ней общались, и она сказала: "Мы не хотели бы войны". Я говорю: "И мы бы не хотели". И мы сегодня молимся, чтобы этого не было, чтобы не было никакого убийства, чтобы не было никакой крови. И я вам скажу, это не только позиция наша, большая масса людей в России не хочет войны. К сожалению, здесь вот многие думают, что Россия хочет войны. Нет, русские столько навоевались, что они войны не хотят.
– Часто, когда смотришь телевизор, невозможно понять, что действительно не хотят войны.
– Есть нагнетание обстановки, а кто хочет войны? Да все хотят жить в мире! И мы хотим жить в мире. И я говорю не просто голословно, и объясню почему. У нас несколько крестных ходов, они шестой год идут по России. Четыре тысячи населенных пунктов за шесть лет. Это срез, который не даст вам сегодня ни одно социологическое исследование. Мы общаемся с людьми, и люди наши, православные, молятся в первую очередь о мире, и не хотим мы воевать с Европой. Не хотим ни с Германией воевать, потому что, на самом деле, это наши родственные народы – и Польша, и Германия, и нас связывают огромные культурные, духовные и исторические связи.
В отличие от российских байкеров из клуба "Ночные волки", у казаков в Европе никаких трудностей не было. В ответ на вопрос, сталкивались ли они с враждебностью, Крылов отвечает, что нет, "враждебных выпадов не было".