Недавно комитет министров Совета Европы принял очередную промежуточную резолюцию об исполнении Россией «чеченских» решений ЕСПЧ, в которой вновь призвал эти решения исполнять и выразил огорчение: для восстановления прав жертв ничего не сделано. Накопилось уже более 200 решений по делам о совершенных российскими военными в Чечне внесудебных казнях, неизбирательных бомбардировках сел, пытках и, главное, насильственных исчезновениях. Последняя подкатегория чеченских дел наиболее многочисленна, по ней ЕСПЧ в конце 2010 г. вынес отдельное постановление, в котором потребовал создания единого органа высокого уровня по расследованию соответствующих дел, предоставления потерпевшим доступа к материалам следствия, розыска и идентификации тел исчезнувших. Но ситуация с исполнением решений ЕСПЧ по чеченским делам не становится лучше, а реакция на эти нарушения комитета министров по-прежнему беззуба. Первые страсбургские решения вступили в силу летом 2005 г., первая промежуточная резолюция комитета принята в 2011 г. В ней подведены промежуточные итоги неисполнения Россией решений ЕСПЧ и даны подробные рекомендации властям по исправлению нарушений. Сейчас комитет констатирует: за прошедшие три с половиной года ничего не изменилось.
Однако от внимания комитета, концентрирующегося на доступе потерпевших к материалам дела, уходит главная проблема: никто из виновных в убийствах, исчезновениях и пытках не привлечен к ответственности. По наиболее страшным преступлениям (например, по «хладнокровной казни более чем 60 гражданских лиц», как ЕСПЧ назвал расстрел в селе Новые Алды), истек 15-летний срок давности, и уголовное преследование виновных едва ли возможно.
Чеченские дела не единственная проблема с исполнением Россией решений ЕСПЧ. Не исполняются решения о запрете экстрадиций в Узбекистан, где обвиняемым грозят пытки, о бесчеловечных условиях содержания в следственных изоляторах. Но эта последняя проблема российскими властями хотя бы признается.
Комитет министров не использует полномочия, имеющиеся у него с 2010 г. (Протокол № 14 к Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод) и не обращается в ЕСПЧ для установления факта системного неисполнения решений суда государством-ответчиком и формулирования мер, обязательных для него к принятию. Такого шага комитет не сделал ни по одному из тысяч дел, находящихся на его рассмотрении в отношении стран – участниц Совета Европы.
Это неудивительно. Комитет министров – межправительственный орган, состоящий из представителей государств, проигрывающих дела в ЕСПЧ. Они не заинтересованы твердо настаивать на исполнении решений против других государств, ведь тогда последние будут так же жестко настаивать на решении проблем в стране, представленной особо активным дипломатом. В этом «клубе алиментщиков» предсказуемо царит круговая порука. Результат – системное неисполнение решений ЕСПЧ государствами и саботаж контроля на европейском уровне подрывают доверие к ЕСПЧ; его решения остаются мертвой буквой, «налогом на беззаконие».
Выход из ситуации может состоять в трансформации страсбургского надзорного органа из межправительственного в состоящий из независимых экспертов, действующих в личном качестве, члены которого рисковали бы собственной репутацией. Конечно, государства добровольно не откажутся от беспомощного органа, который не принуждает их исполнять неприятные решения. Да и тренд в сторону национализации представлений о правах человека существует сейчас не только в России. Но проблема должна заявляться и обсуждаться. Ближайшая возможность для этого – межправительственная конференция в Бельгии в конце марта.