Осужденный за "госизмену" и признанный "Международной амнистией" "узником совести" российский журналист дал интервью "Вестям Карелии"
Журналистов критикуют, наверное, чаще всех. Кажется, только ленивый не проклинает пишущего, называя его журналюгой, писакой, щелкопером. Уважения к профессии в обществе нет, поэтому особенно странно выглядит, когда сами журналисты начинают поливать грязью своих же коллег, не утруждая себя размышлениями о принципах журналистской этики. Так случилось и с нашим коллегой Григорием Пасько, приезжавшим в Петрозаводск читать несколько лекций по расследовательской журналистике в ноябре прошлого года. Кто такой Григорий Пасько и в чем заключается этика журналиста, выясняли "Вести – Карелии".
- Григорий, расскажите о себе. Конечно, вся страна знает о ваших тихоокеанских злоключениях. А чем сейчас живет журналист Григорий Пасько?
- Да, все эти, как Вы сказали, злоключения в прошлом. Сейчас я возглавляю Фонд поддержки расследовательской журналистики - Фонд 19/29. Кроме того,6 лет был руководителем спецкурса по журналистским расследованиям на журфаке МГУ. Но, к сожалению, без объяснения причин, в сентябре прошлого года, деканатом факультета было принято решение этот спецкурс упразднить.
Справка: Григорий Пасько, в прошлом военный журналист газеты Тихоокеанского флота "Боевая вахта", был арестован Федеральной службой безопасности 20 ноября 1997 года и обвинен в измене родине за свои публикации по проблемам радиационной безопасности. Ему было предъявлено обвинение в государственной измене в форме шпионажа в пользу одной японской телерадиокомпании. Почти два года журналист провел под стражей. По приговору суда Тихоокеанского флота в 1999 году Пасько был оправдан в предъявленном обвинении, но осужден "за злоупотребление должностными полномочиями". В ноябре 2000 года военная коллегия Верховного суда отменила приговор в виду неполноты судебного следствия и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд, но в ином судейском составе. 25 декабря 2001 года суд вынес приговор по делу. Пасько признан виновным в государственной измене в форме шпионажа. Его приговорили к лишению свободы сроком на четыре года в исправительной колонии строгого режима, без конфискации имущества и лишили воинского звания. Защита требовала оправдательного приговора, обвинение – 12 лет заключения. Военная коллегия Верховного суда РФ рассмотрела дело 25 июня 2002 года. Приговор был незначительно изменен, но срок заключения был оставлен прежним. 23 января 2003 года Уссурийским городским судом было принято решение о его условно-досрочном освобождении. Дело Григория Пасько привлекло внимание во всем мире. "Международная амнистия" объявила Пасько узником совести. В 2002 году Европейский парламент принял две резолюции, а Совет Европы назначил докладчика по его делу. В Европейский Суд по правам человека направлена жалоба на действия российских властей.
- А как Вы пришли к мнению, что такой фонд востребован в России и есть ли аналогичные организации за рубежом?
- Я много лет занимался расследованиями — еще в газете "Боевая вахта", в которой работал с 1983 года. Правда, в те времена редко употребляли словосочетание "расследовательская журналистика". После выхода демократических законов 90-х годов появилась возможность писать статьи на такие темы, которые ранее были под грифом "совершенно секретно". Я и писал о коррупции в высших эшелонах флота, утилизации атомоходов и радиоактивных отходов. Потом, в конце 90-х, произошли неприятные для меня события (арест и обвинение в государственной измене – прим. авт.). После этого мне стало очевидно, что журналисты, занимающиеся расследованиями в нашей стране, абсолютно не защищены.
В США фонды, подобные нашему, существует уже лет 40 или 50. Такие организации есть во всех европейских странах. А в нашей стране было только несколько инициатив – Агентство журналистских расследований (АЖУР) Андрея Константинова в Петербурге, были попытки создать что-то подобное в Фонде защиты гласности Алексея Симонова. Затем в нескольких регионах нашей страны были созданы подобные организации. Но вот такого общенационального фонда, который имел бы четкую задачу оказания юридической, финансовой и другой помощи журналистам по всей стране — вот с такой именно идеей и с таким уставом – не было никого. Да даже если бы и были – конкуренции бы не было. Я этот Фонд придумал, исходя из своего опыта и опыта своих коллег. Учредителями Фонда, кроме меня, стали замечательные журналисты Игорь Корольков и Галина Сидорова. О наших целях и задачах Вы подробнее можете узнать на сайте Фонда.
- Как Вы считаете, опасно в современных российских реалиях заниматься журналистскими расследованиями?
- Заниматься журналистскими расследованиями во все времена и во всех странах было делом небезопасным. Был в истории нашей страны период, когда расследованиями журналисты и вовсе не занимались (во времена Сталина и Брежнева, к примеру). При Путине, разумеется, стало хуже, чем при Ельцине. Но здесь речь надо вести об общем ухудшении качества журналистки – в большинстве мест ее вытеснила пропаганда. И да – за хорошее, настоящее расследование могут и убить, и в тюрьму по сфальсифицированному обвинению посадить. Либо надо быть к этому готовым, либо уходить из профессии.
- Когда выходят Ваши (Фонда – прим. авт.) пресс-релизы о проведении семинаров или мастер-классов в том или ином регионе упоминается некий центр журналистского образования (США – прим. авт.). Что это за организация и не вызывает ли это у журналистов, местных властей и силовиков определенные подозрения?
- Понятия не имею, что это за центр: никогда с ними не общался. Дело в том, что упоминается он исключительно ради исторической правды: именно при участии этого центра в 2009 году прошла первая школа блогеров в России. Общался с ними тогда Алексей Симонов, президент Фонда защиты гласности. Собственно, после 2009 года они, по - моему, больше и не участвовали в наших школах.
- В ноябре прошлого года Ваш фонд проводил семинар - расследование в Петрозаводске. Кого Вы приглашаете на свои мастер-классы, каким Вы увидели журналистское сообщество Карелии, и понравилась ли Вам организация этого мероприятия?
-Мы набираем молодых журналистов и блогеров, то есть, тех, кому есть чему у нас поучиться и кто мотивирован получить знания в таком сложном жанре как расследовательская журналистика. У нас нет специальной задачи изучать все журналистское сообщество региона. В каждом регионе у нас есть партнеры. В случае с Петрозаводском это был местный Союз журналистов. От организаторов мы многого не просим и не требуем. Мы сами достаточно самостоятельны, чтобы справиться с поставленной задачей. В организационном плане нам помогала Наталья Мешкова от Союза журналистов Карелии, еще Дария Цыганкова. Вполне нормально. Сначала пришли человек 15, а потом остались 8 человек активных. Мы до сих пор поддерживаем с ними отношения. Считаю, что организация занятий прошла на достаточном уровне, хотя информация о проведении семинара конечно хромала, но это беда всех регионов.
- А с кем Вы поддерживаете отношения?
- С Любовью Барабановой, Дмитрием Ананьиным из "МК в Карелии", Дарией Цыганковой...
- Вы постоянно повторяете, что Ваши семинары посещают не только журналисты, но и блогеры. В последнее время появилось много блогов, которые ведут люди, по сути, занимающиеся теми же расследованиями. Согласны ли вы с тем, что расследования сейчас все больше уходят из привычных изданий в ЖЖ и блоги?
- Да, считаю, что уходят. И прежде всего потому, что настоящая расследовательская журналистика из большинства СМИ ушла. Точнее, ее ушли. И я категорически не согласен с теми редакторами бумажных газет, считающими, что журналистика незыблема в своем традиционном виде и никакие блоги ее не сдвинут с пьедестала. Уже сдвинули! Блогеры оперативнее, точнее, независимее… К слову, сами СМИ быстренько так обзавелись сайтами и блогами. С чего бы это, если их пьедестал незыблем?
- В то время, когда проходил семинар, на интернет - ресурсе "Карелинформ" вышел анонимный материал "Мастер-класс по шпионажу?". Риторика, мягко говоря, выставила Вас не в лучшем виде. Выходили подобные материалы где-нибудь еще, или это прерогатива Карелии? И как вы относитесь к подобным материалам?
- К подобным материалам отношусь философски: если эту дрянь кто-то пишет, значит, ее кто-то и заказывает. Явно виден стиль КГБ-ФСБ. И да – это не статья, потому что статья подразумевает авторство. В данном случае это была анонимка. Всерьез относиться к подметным письмам я не склонен. Правильно написали мою фамилию – уже хорошо. До Карелии подобного не было за 6 лет проведения наших школ. Видимо, кампания началась: в феврале в Томске в "МК-Томск" вышло нечто подобное, но с привязкой к ТВ2. Я написал главреду "МК" Павлу Гусеву, что этот материал похож на донос в КГБ. На что Гусев ответил, что у меня больное воображение. На что я ответил Гусеву, что больное воображение – у его автора и у него самого, раз он не видит откровенной заказухи в этой статье. К слову, настоящий главред потребовал бы от корреспондентов написать статью после встречи со мной, а не за глаза, с чужих слов и с чужих публикаций. А у Вас в Карелии, даже автора не было, чего бояться на родине Андропова – не понимаю.
- Как Вы считаете, должен был Союз журналистов Карелии как-то отреагировать на эту публикацию?
- Союз журналистов отреагировал – выразил возмущение. И была другая публикация о нашей школе в карельской газете. Вообще надо сказать, что во многих регионах мы проводим наши школы в сотрудничестве с Союзом журналистов РФ. Конечно, есть регионы, где боятся с нами сотрудничать. Но не потому, что мы опасные, страшные или "вражеские" - просто потому, что осторожны до трусости. Справедливости ради отмечу: таких мало. В большинстве случаев с нами сотрудничают.
Этично ли было так писать о своем коллеге? Вот мнения на этот счет известных в журналистике людей:
Олег Соловьев - заместитель главного редактора газеты "Совершенно секретно":
- Уже плохо, что статья анонимная, непонятно, писал автор или редакция. Что касается самого текста. Материал написан однобоко. Человек или люди, которые его писали, не разобрались в вопросе. Идет фактическое обливание грязью человека, ему вспоминают прошлое, за что он уже ответил и бездоказательно говорят, что он продолжает шпионскую деятельность. Смешано все в кучу, американцы и блогеры. Понятно, что с Америкой у нас сейчас непростые отношения. Автор нарушил этические и моральные нормы, кроме того нарушен Закон о СМИ, да и клевета просматривается. Сразу видно, что это заказ. Только чей? Я бы на месте Пасько подал в суд. Если бы такой материал был написан о ком-то из чиновников, то однозначно был бы суд. И суд обязал бы написать опровержение и заплатить за моральный ущерб.
Владлен Чертинов - главный редактор газеты "МК" в Питере":
- На мой взгляд подобный материал имеет право на жизнь. И даже может раскрыть читателям глаза на этого персонажа. Я конечно в свое время слышал про историю с журналистом Пасько. Но сильно не вдавался в суть дела. Думал, что человек мог действительно угодить за решетку по глупости компетентных органов. У нас много чего делают по глупости, в том числе и сажают. Можно для примера взять Госнаркоконтроль с его борьбой против ветеринаров, использующих наркопрепараты для лечения животных. Но нынешнее участие Пасько в проекте Фонда защиты гласности и Центра журналистского образования, особенно в наше время открытой конфронтации с США само по себе - факт красноречивый. У меня не осталось сомнений насчет этого господина. Но в то же время журналист, писавший эту заметку, немного перестарался и я считаю, все-таки перешел границы этики. Во второй части статьи есть некрасивые морализаторские пассажи о Пасько в духе 70-х годов прошлого века. И без них все про Пасько стало понятно. Не надо было так уж расставлять идеологические акценты.
Андрей Рихтер, профессор факультета журналистики МГУ:
- Конечно, в материале автор нарушил профессиональную этику журналиста. Уже на первом курсе журфака мы начинаем говорить студентам об этом. Низкий уровень этичности журналистов стал общим местом в дискуссиях о проблемах массмедиа не только нашей страны, но и практически любого государства мира. Было бы удивительным, если бы ретивые политики не пытались воспользоваться этими нарушениями норм этики в своих целях. Их излюбленным термином сегодня стало понятие "ответственная журналистика". С его помощью политики стремятся противопоставить "хороших" журналистов "плохим", определяют, в чем заключается ответственность и перед кем ответственны СМИ. "Ответственная" журналистика в их понимании – это "полезная", удобная и "приличная" журналистика. По их мнению, лишь в силу этого она может стать этичной и качественной.