Светлана Ганнушкина: «Из закона должна быть убрана неопределенность»

МОСКВА - Конституционный суд РФ во вторник 17 февраля признал незаконными внеплановые прокурорские проверки некоммерческих организаций (НКО), и постановил пересмотреть дела некоторых общественных структур. При этом КС, оставив за Генпрокуратурой право осуществлять надзор за деятельностью НКО, одновременно распорядился внести соответствующие изменения в законодательство, регламентирующее проведение проверок.

Так Конституционный суд отреагировал на поданную ранее российскимиНКО коллективную жалобу. В числе заявителей была и председатель Комитета «Гражданское содействие» Светлана Ганнушкина, которая согласилась прокомментировать Русской службе «Голоса Америки» вердикт КС.

Виктор Васильев: Светлана, Алексеевна, как вы оцениваете решение КС, насколько оно вас удовлетворяет?

Светлана Ганнушкина: Меня оно очень радует. Посмотрим, как это решение будет выполняться, но пока, как мне кажется, если следовать ему прямо, читая без всяких выдумок, оно вполне соответствует тому, о чем мы просили. На мой, подчеркну, взгляд. Может быть, наши юристы скажут что-то еще. Я в данном случае рада не только за нас, но и за КС, потому что он проявил независимость, и мне это очень приятно как гражданке. Вне зависимости от того, что произойдет дальше со мной и нашей организацией.

Судьи оказались людьми высокой квалификации, которые в какой-то мере, может быть, даже постояли и за свою профессиональную честь, как я это понимаю. А главное –КС подтвердил неопределенность законодательной нормы и необходимость внести изменения в закон, потому что тот в настоящем виде нарушает Конституцию Российской Федерации, а, следовательно, не может быть использован. Кроме того, поскольку КС обязал законодателя внести изменения в закон, мы готовы участвовать в рабочей группе по доведению до ума требуемых нововведений. У нас есть много наработок по этому направлению.

В.В.: Но ведь изменения могут быть как в лучшую сторону, так и худшую. Не случится как раз второй вариант?

С.Г.: Не вижу никаких возможностей деформировать закон в сторону ухудшения. Потому что в постановлении КС четко прописано то, о чем просили мы. А именно - что решение о проведении проверок должно быть мотивированным, что прокуратура должна предупреждать нас о них заранее, что о результатах проверок мы тоже должны быть проинформированы. Все это очень важно. Это как раз то, на чем мы настаивали – из закона должна быть убрана неопределенность. Теперь поживем – увидим.

В.В.: Есть вообще наметки, что власть меняет отношение к НКО на адекватное?

С.Г.: Судя по всему, нет. Напомню, что к нам, как только я некоторое время назад выступила в КС в роли заявителя, пришла прокуратура, и произвела ровно все те действия, на которые КС указал как на неправомерные. То есть они пришли неожиданно, без объяснения причин и вдобавок изложили требования, которые мы были не в состоянии выполнить в назначенный срок. Одним словом, классический пример подобных проверок во всей их красоте. Мне вообще кажется это неприличным. У нас решается дело в КС, а прокуратура является и начинает все сначала, как бы проявляя свою силу. Это все-таки не силовой орган. Ну да ладно, пусть это все остается на их совести… Так что все говорит за то, что, скорее всего, исполнительная власть отношения к нам не поменяла. Впрочем, я на это и не рассчитываю.

В.В.: Но позволит ли вам решение КС хотя бы перевести дух?

С.Г.: О переведении духа речь не идет. В четверг мне снова встречаться с прокурором, и я не знаю, что он скажет. Но то, что мы теперь будем писать на основании решения КС надзорные жалобы по прежним проверкам и, видимо, по той, которая продолжается сейчас. Посмотрим. Буквально завтра я скажу проверяющей нас юной прокурорше, что я думаю по этому поводу. И станет понятно, как это собираются трактовать в надзирательном органе. Если решение будет в нашу пользу, мне вернут две тысячи рублей, которые я заплатила в качестве штрафа (смеется). Это, конечно, не критично, но, тем не менее, докажет то, в чем я была убеждена с самого начала.

В.В.: То есть вы до некоторой степени остаетесь оптимистом?

С.Г.: По отношению к своей работе я не могу не быть оптимистом. Потому что без этого нельзя работать. Вы не можете работать, если заранее знаете, что у вас ничего не выйдет. А мы каждый день защищаем конкретного человека от грубейших нарушений его прав. И мы не можем сегодня сказать, как я когда-то говорила шутя: комитет закрыт, все ушли в депрессию. Мы обязаны быть оптимистами, а как иначе? Иначе все это надо бросить, а это невозможно. На самом деле адреналина нам добавляет наше государство. Потому что каждый день к нам приходит какой-нибудь новый человек с ужасной трагедией, которая происходит с ним как раз по вине государства. Ситуация в стране с правами человека просто страшная. Если нам удается сделать хоть что-то, хоть как-то изменить положение, мы должны продолжать это делать. Потому что на это невозможно смотреть равнодушно, мы за это отвечает, в конце концов.

В.В.: Вам серьезно помешали в вашей повседневной работе?

С.Г.: А как вы думаете?! У нас напряженный график. Прием идет с 10 утра до 20.00. Но мы никогда ровно в 20.00 не заканчиваем, сотрудники иногда задерживаются до глубокой ночи. И вот в разгар работы появляются работники прокуратуры, а это значит, что мы должны все бросить и начать заниматься ими. Ведь им все подай и предъяви практически немедленно. Поэтому мы до трех часов ночи сидели и ксерили документы. А теперь сами скажите, могут люди полноценно работать на следующий день?

В.В.: Какой, по-вашему, смысл в таком прокурорском рвении?

С.Г.: Для меня это довольно очевидно. Они ищут компрометирующий материал – все равно какой, чтобы только объявить нас иностранными агентами. Они сами не знают, что ищут, иначе бы, наверное, сказали, что именно им требуется. Бывали на нас и прямые доносы, и всякую чепуху про нас сочиняли. Вот Г.В.Федоров из Общественной палаты писал, что мы приглашаем из Египта под видом курдов-христиан мусульманских экстремистов. Абсурд. Но к нам по этому поводу тоже приходили с проверкой. Каким был ее результат, неизвестно. Надеюсь, у кого-то все-таки хватило рационального мышления, чтобы хоть на это не обратить внимания.