ЛЮДМИЛА ВАХНИНА
По сообщениям правозащитников из ряда регионов России, во многих воинских частях сейчас происходит скоропалительное «перекрашивание» военнослужащих по призыву в контрактников. «Срочников»заставляют подписывать контракты для последующей отправки на границу с Украиной.
Жалобы на происходящее в в/ч 5**** Мулино Нижегородской области поступали в правозащитные НКО нескольких регионов. Сообщалось, что командование этой части просто поставило срочников в известность, что они контрактники, и на конец января планировалась отправка в Ростовскую область.
Волгоградская организация «Материнское право» отправила заявление об этом в военную прокуратуру. Кроме того, волгоградским правозащитникам поступила жалоба о том, что в в/ч 5**** с. Князе-Волконское, Хабаровский край заставляют подписывать какой-то временный контракт. Звонят родители, но, как обычно, не называют имён, боятся, "как бы не было хуже".
Организацией «Солдатские матери Санкт-Петербурга» о происходящем в в/ч 0**** (Каменка, Выборгский р-н) получено несколько аналогичных жалоб. Родственники одного из военнослужащих 3 января информировали организацию о том, что в телефонном разговоре солдат сообщил о принуждении «срочников» из этой части к подписанию контрактов. Не желающих подписывать контракт было 60 человек. На собрании в актовом зале офицеры прибегали к угрозам, запугиванию. Якобы не подписавших контракт объявят предателями Родины, испортят военный билет так, что никуда на работу не примут, а если начнётся война — расстреляют. В результате подписали больше половины. Предполагалась их отправка в Ростовскую область 8 февраля.
На самом деле проблема не нова. Сообщения о подобных фактах поступали ещё в апреле-мае.Тогда некоторым правозащитникам удавалось предотвращать нарушение закона просто телефонным звонком командиру части.
А в августе в Мурманский КСМ обратилась мать солдата по призыву из ВДВ Псковской 76-й дивизии и сообщила, что всех «срочников» в части принуждают подписать контракт. Для тех, кто не подписывает, будущее рисуют так: «Объявят боевую тревогу, вас всех выстроят перед самолетом и контракт вы подпишете. Не подпишете — подпишут за вас». Сын заявительницы не хотел подписывать контракт, но опасаелся, что все равно поставят перед фактом. Он сообщил, что из соседней части уже отправляли на Украину и есть «груз 200». Однако этот военнослужащий, получив поддержку близких, проявил твёрдость и в ноябре вернулся домой по окончании срока службы.
Удивительно, что СМИ и общественность крайне слабо прореагировали на историю принуждения аж 250-ти «срочников» к подписанию контрактов, имевшую место в августе. Видно, сказался «мёртвый сезон».
На полигоне под Ростовом от солдат-срочников с угрозами требовали подписания контракта, чтобы отправить на восток Украины. Однако 250 парней отказались. Получив помощь «Союза комитетов солдатских матерей России», все 250 несогласных никаких бумаг не подписали и в Украину не отправились. (i)
Между тем, большинство родителей и самих солдат категорически отказываются жаловаться или протестовать. И даже решившись обратитьсяк правозащитникам, хотят оставаться анонимными.А ведь немало примеров того, что обращения в самые разные инстанции помогают. Вот ещё одна возможная инстанция и ещё один благоприятный исход.
В августе 2014 года в адрес Уполномоченного по правам человека в Пермском крае Т.И. Марголиной обратился с жалобой гвардии рядовой К., служивший в войсковой части 3****, дислоцированной в Туле. Он выслужил годичный срок, но его не увольняли в запас, из части не отпускали, требовали подписать контракт о прохождении им военной службы. Он отказывался и в конце концов был вынужден самостоятельно уехать из войсковой части домой в Пермь. Ему была оказана необходимая юридическая помощь. Военная прокуратура по результатам проверки констатировала, что командиром войсковой части был нарушен закон, в адрес командования части было внесено прокурорское представление. По иску гвардии рядового К. в военном суде Тульского гарнизона действия командира по заключению контракта с К. признаны незаконными. (ii)
Возникает вопрос: насколько принуждение к контракту можно считать массовым явлением? Для ответа не лишне вспомнить недавнюю историю. Тем более что в нынешней практике прослеживаются её узнаваемые черты.
Начиная с 2004 года, в соответствии с Федеральной целевой программой на 2004-2007 годы (ФЦП) «Переход к комплектованию военнослужащими, проходящими военную службу по контракту, ряда соединений и воинских частей»соединения и воинские части постоянной готовности Вооруженных сил РФ и других войск стали переводиться на контрактный способ комплектования. Однако практическое осуществление этой меры оказалось плохо подготовленным. Перевод военнослужащих на контракт опережал создание бытовых условий для контрактников, более того, он был условием выделения на это средств. Есть желающие — средства изыщут. Однако при зарплате 7-8 тысяч рублей совсем немногие подписывались на контракт уже в военкоматах. Для выполнения ФЦП стали использовать положение закона «О воинской обязанности и военной службе» (ст. 34 п.1 абзац 3), котороепозволяет заключать контракт военнослужащим по призыву, прослужившим полгода. Оно действует и сегодня.
Масштабы и тяжесть правонарушений, связанных с этим способом выполнения ФЦП, стали неожиданностью для многих, даже самых суровых, критиков армейской системы. Никто не ожидал, с какой скоростью и в каких масштабах традиции насилия над «молодыми», в совокупности с денежными потоками, поступающими в части для бесправных бывших «срочников», приведут к криминализации обстановки в воинских частях, переходящих на контракт. В правозащитные НКО от Калининграда до Хабаровска валом пошли жалобы на использование обмана и принуждения для выполнения плана.(iii)
В Пермском крае «прославилась» воинская часть № 3****. С 2005 года в ней началось усиленное принуждение «срочников» к подписанию контрактов. Солдат, отслуживших полгода по призыву, построив шеренгой, выдерживали несколько часов зимой на морозе, а летом — на солнцепеке. Тем, кто соглашался подписывать контракт, разрешали уйти в казарму. А позади оставшихся вставала шеренга старослужащих, которые били «молодых». Самых упорных командир в своем кабинете собственноручно «воспитывал» кулаком. Сообщения о подобных и ещё более зверских методах, вплоть до пыток, приходили из разных регионов.
В настоящее время жалоб на подобные методы принуждения к подписанию контрактов не поступает. Однако, судя по всему, во многих частях прибегают к другому хорошо известному во времена выполнения ФЦП более простому и «гуманному» способу: объявить «срочника» контрактником, не утруждаясь никакими формальностями.
Служивший в Екатеринбурге в 2006 году военнослужащий З. пишет в заявлении: «Командир роты собрал военные билеты, поставил штамп, что я — контрактник. … За нас подписали контракты неизвестно кто».
Особенно хотелось бы обратить внимание солдат и их родителей на обещания уволить по окончании срока службы по призыву. Если вспомнить опыт ФЦП, станет ясно: это — обманная уловка.
В 2007 году на Балтфлоте16 срочников из 83-х, подписавших контракты, поверив обещаниям быть уволенными раньше обозначенного в контракте срока, по суду добились выполнения обещанного командирами.
Гораздо хуже закончились поиски правды для Романа К. из Нижегородской области. Он не подписывал контрактный договор. 19 июля 2005 г. он увидел в военном билете штамп «служба по контракту» без указания срока окончания службы. Надеялся, что начальство сдержит устные обещания уволить его после двух лет службы. Прослужив более 3-х лет со дня призыва в армию, он неоднократно подавал рапорты об увольнении, но командир роты их рвал. Роман, не оформив увольнение, вернулся домой и с помощью правозащитников, организовавших независимую экспертизу, пытался доказать, что его подпись на контракте подделана. (iv) После двух лет следствия и судов он отсидел год, работая на лесоповале.
О масштабах былой практики принуждения можно судить хотя бы по тому, что в один только КСМ Орловской области за 2006 год поступило 20 обращений солдат и их родителей с жалобами на принуждение к подписанию контрактов.
Сейчас в правозащитные НКО снова приходят с жалобами на нежелание командования расторгать контракты даже в законный срок и при наличии рапортов, поданных военнослужащими-контрактниками.
Очевидно, что принуждение к заключению контракта — закономерное продолжение обычаев и традиций призывной армии. Сама её основа, недобровольный характер призыва, приводит к тому, что в армейской среде принуждение рассматривается как вполне естественный и чуть ли не единственный способ достижения целей. (Вспомним знаменитое «не хочешь – заставим».)Во времена ФЦП такая практика поначалу была связана с требованием начальства «выполнить план». Но очень быстро командиры научились извлекать из ситуации личную выгоду.
В Пермском крае в повседневной жизни воинских частей в 2005 году резко возросли и без того немалые масштабы вымогательства. В упомянутой части № 3**** с появлением «контрактников поневоле» активизировались вымогатели денег из числа офицеров и контрактников, прибывших в часть добровольно по направлениям военкоматов. У бывших «срочников», получивших большую зарплату, до половины ее забирали офицеры части. Даже младшие лейтенанты стали покупать себе иномарки.
Заметно возросло число тех, кто самовольно оставлял части из-за угрозы физического насилия и тех, кто не возвращался из отпусков. Вот какая телеграмма пришла в декабре на имя руководителя пермского «Мемориала» от матери одного «невозвращенца»: «Прошу защитить моего сына (фамилия, имя, отчество), служащего по контракту в/ч 3****. Боится возвращаться после отпуска в часть. Как бы не наложил на себя руки. Помогите». Телеграмма пришла как раз после двух суицидов солдат-контрактников, Сергея Михайлова и Виталия Назарова, случившихся в этой части один за другим в первую неделю декабря 2006 года.
Могут ли нынешние «срочники» рассчитывать на защиту, обращаясь к военным прокурорам? Вероятность успеха возрастает при подключении правозащитников. С их помощью часто удавалось отказаться от контракта или хотя бы уволиться в законный срок. Однако в большинстве случаев военные юристы стойко защищали и сейчас защищают интересы ведомств и командиров, зачастую не считая нужным даже ознакомиться с ситуацией.
Так, военная прокуратура Тоцкого гарнизона, откуда был переведен в Пермский край Сергей Михайлов, «отличилась» вовсе из ряда вон. Через полгода после гибели солдата оттуда пришло вот такое письмо правозащитникам: «Прошу Вас разъяснить Михайлову С.Л., что в случае совершения им деяния, подпадающего под признаки преступления, предусмотренного ст. 337 ч.4 УК РФ (самовольное оставление части) он должен обратиться к ближайшему военному прокурору для проведения проверки и принятия решения». А ведь правозащитники информировали прокуратуру Тоцкого гарнизона о гибели Сергея.
Всё это долго не признавалось командованием, оставалось неизвестным обществу. Однако в конце концов наличие проблемы были вынуждены признать и Министерство обороны, и Главная военная прокуратура.В июле 2007 г. главный военный прокурор Сергей Фридинский признал факты принуждения к подписанию контрактов.
На несколько лет проблема принудительных контрактов перестала быть актуальной. Последовали заявления командования, с радостью встреченные правозащитниками, что подписания контрактов в воинских частях не будет. Был принят даже приказ Минобороны РФ от 13 июля 2012 г. № 1870 «Об утверждении Временного типового положения о пункте (отбора на военную службу по контракту) в субъекте (субъектах) Российской Федерации». (v) Положение должно было действовать «до внесения изменений в нормативные правовые акты Российской Федерации и Министерства обороны Российской Федерации, регламентирующие порядок приема на военную службу по контракту» и обеспечить подписание контрактов вне воинских частей.
Однако, вопреки настоятельным требованиям правозащитников, отмены абзаца 3 пункта 1 статьи 34 закона «О воинской обязанности и военной службе» не произошло. Более того, основной документ, регламентирующий подписание контрактов военнослужащими, «Положение о порядке прохождения военной службы», утвержденное Указом президента РФ от 16 сентября 1999 г. N 1237, изменялся поправками в прямо противоположную сторону. Всё больше функций пунктов отбора присваивалось командованию воинских частей и их аттестационным комиссиям.
Пункт 18 статьи 5 Положения в исходном тексте выглядел так: «Гражданин, обратившийся с заявлением о поступлении на военную службу по контракту непосредственно в воинскую часть, после рассмотрения его кандидатуры направляется для проведения отбора и оформления документов в военный комиссариат, где он состоит на воинском учете . По согласованию с военным комиссариатом воинские части могут самостоятельно проводить мероприятия по отбору граждан на военную службу по контракту, установленные настоящей статьей…».
Однако Указом президента РФ от 25.03.2013 N 288 он был изменён: в абзаце первом слово «направляется» заменили словами «может быть направлен»; в абзаце третьем убрали слова «По согласованию с военным комиссариатом». То есть пункты отбора при военкоматах фактически выведены из процесса заключения контрактов военнослужащими, находящимися в воинских частях. Даже согласование с кем бы то ни было извне признаётся излишним. Остаётся фиговый листок «может быть».
Законодательная база для обеспечения полного бесправия «срочника» в решении своей судьбы подготовлена. И вполне закономерный итог —воскрешение практики принудительного контракта в связи с конфликтом на Украине. Разумеется, по закону контракт может быть только добровольным, но за забором воинской части свои «законы».
Вообще-то пребывание «срочников» за рубежами страны запрещено законом.Статья 19 ФЗ «О порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию» гласит: «Военнослужащие Вооруженных Сил Российской Федерации, а также федеральных органов исполнительной власти, в которых предусмотрена военная служба, за исключением лиц, проходящих военную службу по призыву, выезжают из Российской Федерации при наличии разрешения командования, оформленного в порядке, установленном Правительством Российской Федерации». Само появление подчёркнутой фразы, очевидно, связано с конституционной нормой:Статья 59. Ч. 1. «Защита Отечества является долгом и обязанностью гражданина Российской Федерации».То есть защита Отечества, и только она, является долгом и обязанностью. Все иные задачи, включая миротворческие операции, могут выполняться гражданином исключительно добровольно и за материальное вознаграждение.
Обычно наше руководство, особенно военное, соблюдением закона особенно не заморачивается, но в данном случае предпочитает подстраховаться. Тут примешивается опасение: за «срочников» начнётся скандал с родителями. (Это происходило в 2008 году.) Впрочем, он должен бы начаться, и иногда начинается, в том числе из-за принуждения к подписанию контракта.
Были времена, когда в России действовал запрет на участие «срочников» в боевых действиях.
15 мая 1996 г. в результате поднявшейся тогда мощной волны антивоенных протестов Борис Ельцин подписал Указ № 723,согласно которому «военнослужащие срочной службы по призыву направляются для выполнения задач в условиях вооруженных конфликтов и для участия в боевых действиях исключительно на добровольной основе (по контракту)». В сентябре 1999 г. упомянутый Указ 723 утратил силу. Положение о порядке прохождения военной службы в прошлом 2014 году было изменено так, что военнослужащие по призыву направляются для участия в вооруженных конфликтах «после прохождения ими военной службы в течение не менее четырёх месяцев и после подготовки по военно-учетным специальностям». (В предыдущей редакции на подготовку отводилось шесть месяцев.)
Впрочем, в сложившейся обстановке это изменение представляется избыточным. И с ним, и без него безропотного солдата пошлют в любой момент куда угодно.