Последние новости культуры походят на вести с фронта. Научные сотрудники Музея кино в полном составе подали в отставку, выразив недоверие новому директору музея Ларисе Солоницыной, назначенной 1 июля этого года.
По словам сотрудников музея, это — жест отчаяния, вынужденная мера, вызванная полной невозможностью работать с директором, которая проявила некомпетентность в музейном и кинематографическом деле, зато установила авторитарный стиль управления. «Под предлогом «наведения порядка» г-жа Солоницына «дисциплинарно» начала увольнять неугодных без предъявления им профессиональных претензий или предлагать уволиться «по собственному желанию», — говорится в сообщении.
Первой жертвой чисток стал Максим Павлов, заместитель директора по научно-просветительской работе, ключевая фигура в организации киносеансовых мероприятий и выставок, историк, компетентный в комплектовании фондовых коллекций. Директор самолично приняла решение о сокращении должности заместителя по научно-просветительской работе. На «лист ожидания» были поставлены следующие, недостаточно лояльные новому руководству сотрудники.
Ряд экспертов, и среди них Даниил Дондурей, полагают, что назначение Солоницыной должно было завершить процесс упразднения российского Музея кино, девять лет назад выброшенного на улицу из Киноцентра, специально для музея построенного. В хронике мытарств и поступательного уничтожения музея странную и непривлекательную роль играли и Союз кинематографистов во главе с Никитой Михалковым, и Минкульт. В частности, разработанная сотрудниками концепция долго оставалась без всякого внимания, Солоницына, как свидетельствуют музейщики, была назначена на должность без своей программы. И вот, похоже, наступил решающий акт многолетней драмы, уже названной коллегами «ликвидацией».
Научные сотрудники рассказывают, что деятельность Музея кино практически парализована, текущие дела не решаются, постоянные партнеры отказываются от сотрудничества. При этом музейщики пытаются продолжать плановую работу с фондами, проводить показы.
Минкульт жестко отреагировал на публикацию открытого письма. Интерфакс опубликовал заключительный акт ведомственной проверки «контрольно-ревизионным отделом департамента контроля и кадров Министерства культуры», выявившим нарушения в деятельности предыдущего руководства. В то же время заместитель министра культуры РФ Елена Миловзорова заявила об отсутствии претензий у министерства к деятельности Ларисы Солоницыной в должности директора Музея кино.
Весь день 27-го октября, пока СМИ тиражировали открытое письмо сотрудников музея и строгую отповедь Минкульта, создатель и бессменный руководитель Музея кино Наум Клейман от комментариев воздерживался, хотя его заявление об уходе было подписано новым директором одним из первых.
Поздно вечером нам все же удалось поговорить с Наумом Ихильевичем.
ПРЯМАЯ РЕЧЬ
Наум КЛЕЙМАН:
— Увы, в своих комментариях Лариса Солоницына и Елена Миловзорова, выдвигая обвинения, передергивают факты, они, приводя внушительные цифры, не говорят о том, что по каждому пункту министерская ревизия получила объяснение и сочла их удовлетворительными — в окончательном акте результатов проверки эти претензии отсутствовали. Задача наших обвинителей — очернить нас и обелить себя. Но их смешные потуги легко опровергнуть, что мы и сделаем.
Признаюсь, мы были рады назначению киноведа, мы надеялись на энергию Ларисы Солоницыной, на ее связи в Министерстве так же, как и на ее профессиональную компетенцию и способность вникнуть и поддержать нашу научную деятельность. Но ничто из этого не подтвердилось. Настоящего диалога с сотрудниками все это время не происходило. Проекты тех выставок и фестивалей, заявки на которые Министерство приняло на следующий год и которыми бравируют нынешний директор и Миловзорова, были задуманы ранее научным составом Музея и предложены в июле новому руководству.
Да, нам нужен был энергичный директор, адекватный эффективный менеджер, способный взять на себя административное управление, помочь с поиском нового здания, оставив нам работу над концептуальным и научным наполнением будущего музея. Мы не пытались сохранить власть в своих руках любой ценой, отбиваясь от всех предложенных кандидатов (в чем нас обвиняют). Мы просили открытого конкурса. Нам назвали Ларису Солоницыну как выбор министра (я в этом выборе не участвовал), и мы надеялись, что она — киновед по диплому — сможет стать таким человеком, который прежде всего поймет, что и зачем мы делали 25 лет, и поможет музею обрести свой дом.
Выяснилось, что она способна лишь похоронить музей своим поверхностным, бюрократическим подходом (об его научности говорить неуместно).
А это был бы самый унылый и самый бесплодный, чтобы не сказать — позорный из всех возможных финалов. Но его нельзя допустить!
КОММЕНТАРИИ.
Карен ШАХНАЗАРОВ:
— Музей кино — это, прежде всего, Клейман. Мне доводилось много ездить, могу подтвердить: Наум Ихильевич пользуется необыкновенной репутацией в мире. Его имя известно во всех синематеках, с его помощью составляют ретроспективы на сотнях фестивалей, он первый изыскатель эйзенштейновского наследия. Его имя — эталон ученого, посвятившего жизнь истории и науке кино. Все, что происходит сегодня, — настоящее несчастье.
Не могу себе представить Музей кино без Клеймана. Если произойдет эта трагическая ошибка, Музей потеряет репутацию. Надеюсь, возобладает здравый смысл.
Конечно, Музею кино нужны свои стены, на «Мосфильме» он нашел лишь временное пристанище. Но необходимо нечто помимо стен. Клейман — душа Музея, его лицо. Без него Музей — чистая функция.
Павел ЛУНГИН:
— Есть люди, которые являются достоянием культуры. Наум Клейман из таких людей. Он и Музей кино — неразрывное целое. А подписывать заявление об уходе, то есть практически увольнять человека, придумавшего и организовавшего музей, неэтично, неправильно. Видимо, в некоторых умах все еще жива советская концепции незаменимых.
Нет, мы не все винтики. Все лучшее в этом мире основано на незаменимых. Поэтому надеюсь, это недоразумение разрешится.
Музею позволят жить, и Науму Клейману в нем будет место.
Андрей ПРОШКИН:
— На наших глазах происходит катастрофа. Даже потеряв здание, Музей продолжал жить, пополнялись фонды, постоянно организовывались показы и ретроспективы. Даже в тяжелейших условиях скитаний по Москве Музей выполнял свою функцию. И ведь Музей кино был создан и на протяжении 25 лет существовал благодаря усилиям команды Клеймана. Можно сказать, это авторский музей. И понятно, что обращаться со столь хрупким, необычным организмом следует бережно. Как же можно было проигнорировать аргументированную и взвешенную позицию всего научного-музейного состава! Это и есть конец Музея. Снова разрушаем «до основанья».
Не останется ничего, кроме нового директора. Неужели в этом и состоит цель Министерства культуры?
Валерий ТОДОРОВСКИЙ:
— Случается, каким-то чудом возникают в жизни прекрасные вещи. Не по приказу сверху, просто есть люди, способные что-то создать. Так четверть века назад благодаря таланту и тщанию Наума Клеймана возник Музей кино, который, несмотря на все тяготы, просуществовал до наших дней. Но когда подобные содружества профессионалов созданы, все, что нужно, — как минимум, не мешать им. А лучше — помогать. Это уникальная организация уникальных людей. И все насильственные переустройства становятся драмой не только для них, но и для всех нас. Мне странно, что реально заботит и вызывает чиновничий зуд эта скромная компания подвижников, которые не лезут во власть, не лезут в политику. Просто хотят работать, воспитывать зрителя и кинематографистов.
Позвольте им работать! Все, что слышу о Музее кино в последнее время, вызывает чувство досады, растерянности и печали…
Андрей ЗВЯГИНЦЕВ:
— Некоторое время назад на «Дожде» случилась беседа министра культуры Владимира Мединского с Ксенией Собчак. Помню, он назвал культуру «отраслью народного хозяйства» и пообещал, что не собирается входить в эту сферу деятельности, как слон в посудную лавку. Эти его слова я воспринял как кредо его будущих решений. Но, похоже, действует он с точностью до наоборот. Как можно было столь враждебно принять крик о помощи — а открытое письмо к министру лично я воспринимаю именно так. Это же последняя мера, мольба быть услышанными. Да, это госучреждение, но созданное и поддерживаемое только силой авторитета Наума Клеймана, его уникальными знаниями, мудростью, обширными связями с мировыми культурными элитами.
Только слепец мог с энтузиазмом избавиться от Клеймана. Для меня это знак реальной катастрофы, которая разворачивается на наших глазах.
Владимир Ростиславович, я надеюсь, что здравый смысл восторжествует и Вы восстановите Наума Клеймана в его должности. Потому что Клейман — это и есть Музей Кино.
Лариса Малюкова