Кирилл Коротеев (в блоге Свободное место) 25.09.2014
Реклама


24 сентября в Большой палате Европейского суда по правам человека состоялись слушания по жалобе Романа Захарова. Речь шла о проблеме прослушивания телефонных разговоров в российском праве. С помощью системы СОРМ, используемой для прослушки, российские спецслужбы теперь могут собирать и данные, пересылаемые через интернет, включая социальные сети и различные системы обмена сообщениями. Возможности ФСБ и других органов не уравновешены необходимыми гарантиями для тех, в отношении кого прослушка ведется. Судебные разрешения требуются не во всех случаях, а когда они все же есть, они даются без подробной оценки соответствия прослушки преследуемым целям. Понятно, что человек не уведомляется о том, что его слушают, но он не уведомляется и после. Даже в уголовных делах, где перехваченные разговоры фигурируют в обвинении, не всегда можно найти судебное разрешение на прослушку.

Только ФСБ имеет доступ к оборудованию СОРМ. Мобильный оператор или провайдер не уведомляется, что его абонент прослушивается. В большинстве других стран правоохранительные органы представляют провайдеру судебное разрешение, после чего провайдер включает оборудование. В России же система не позволяет даже проверить, была прослушка или нет. А значит, оспорить ее законность человек не может.

Полномочия российских спецслужб широкие, а контроль неудовлетворителен. Судебный контроль слаб, а никакого другого нет. Нет независимого органа, который бы контролировал назначение и проведение прослушки. В Великобритании есть специальный омбудсмен по этому вопросу, в Бельгии действует постоянный административный комитет из трех юристов с большим опытом работы, в Германии комитет составлен из парламентариев. В России же функции контроля возложены на прокурора. Но, во-первых, прокуроры координируют работу правоохранительных органов, во-вторых, представляют государство в уголовном процессе - и это не позволяет говорить об их независимости.

Заявитель утверждает, что имело нарушение ст. 8 (право на уважение частной и семейной жизни) и ст. 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Европейской конвенции по правам человека. Поскольку факт прослушки доказать невозможно, заявитель вполне мог быть ей подвергнут. ЕСПЧ принимает жалобы не только от людей, вторжение в частную жизнь которых уже известный факт, но и от людей, которые могут находиться под риском прослушки.

Прослушки - не единственная проблема российского законодательства об оперативно-розыскной деятельности. ЕСПЧ уже признавал этот документ не удовлетворяющим требованиям Конвенции: речь шла о полицейских провокациях, например, о контрольных закупках, об обысках, называемых в законе об ОРД «осмотрами».

Россия должна пересмотреть весь закон об ОРД. Прежние решения Европейского суда в какой-то мере исполняются: чуть более детальная проверка контрольных закупок иногда осуществляется некоторыми судами. По ряду дел суды внимательнее изучают документы расследования и проверяют возможность полицейской провокации. Но происходит это далеко не во всех случаях. ЕСПЧ по-прежнему завален жалобами в отношении России по делам о провокациях в сфере торговли наркотиками.

Последовательное исполнение решений Страсбурга дало бы совсем другой эффект. Необходимо создать, во-первых, новую систему ОРД, во-вторых, систему независимого контроля, но вряд ли это будет сделано: Россия сужает сферу контроля за действиями правоохранительных органов и расширяет их полномочия.