Захар Прилепин поделился первыми впечатлениями от увиденного в Украине.
Лобков: Захар, отличается ли ваше впечатление от того, о чем вы читали в Фейсбуке, о чем вам говорили ваши друзья? И как выглядит Луганск сегодня?

Прилепин: Нет, не отличается. Естественно, надо все видеть своими глазами. Я не знаю, о каких именно впечатлениях вы меня спрашиваете, но то, что я ожидал увидеть, то, что я представлял увидеть, именно то я и увидел. Мы сейчас едем из Луганска, где стоит подразделение другороссов, нацболов, у всех отличное настроение, хотя есть потери у них. Вообще тут много всяких историй, новостей, впечатлений.

Монгайт: Захар, а какая цель вашего путешествия? И видите ли вы, что соблюдается мирное соглашение или нет?

Прилепин: Это абсурд. Никакого перемирия не соблюдают. Мне тут подсказывают, называют «ужесточенное перемирие», потому что ежедневно идут бомбежки. Только сегодня не было, вчера была бомбежка и позавчера была бомбежка Донецка, вчера погибло 11 мирных жителей. Потери среди ополченцев постоянные. На сегодняшний день с утра в восьми пунктах были перестрелки. С утра сегодня была взята в кольцо группировка украинской армии. Я с утра об этом сообщал.

Украинские СМИ пытались сказать, что ничего этого нет, но только что едва не натолкнулись на эту колонну, которая выходит из окружения. Здесь продолжаются боевые действия полным ходом. Может быть, не столь ожесточенно, как раньше, но ни о каком мире речь не идет. Это выдумка непонятно для кого. Украинская сторона пишет, что российская сторона нарушает перемирие, вернее  новоросская сторона, но насколько я здесь успел заметить, нарушает как раз украинская, по крайней мере, бомбежки Донецка осуществляются из аэропорта Донецка.

Монгайт: А какая все-таки цель вашей поездки? Вы поехали как журналист, как писатель? Какая ваша задача?

Прилепин: У меня был ряд задач, которые мне нужно было решить в разных регионах «Новороссии». Как только у меня сложились для этого необходимые для этого обстоятельства, я сюда и перебрался.

Лобков: Туманно как-то.

Прилепин: ... связано с гуманитарной помощью, с пленными и так далее.

Лобков: Пропагандистские ресурсы «Новороссии» сообщают, что там царит полное единодушие относительно судьбы будущего государства, квазигосударства. Может быть, вы встречали людей, которые на самом деле жалеют о том, что они так стремительно отделяются от основной Украины, или там действительно царит полное единодушие, по крайней мере, среди тех людей, с кем вы встречались?

Прилепин: По крайней мере, среди тех людей, с кем я встречался, никто, ни один мирный житель, тем более ни один ополченец не то что не поддерживает идею воссоединения с Украиной, а люди, наоборот, настроены крайне радикально, как минимум, хотят полной Донецкой и Луганской области, как минимальный состав «Новороссии». Недавний меморандум очень многие воспринимали, 90% ополченцев воспринимали минские соглашения как попытку к предательству, поэтому настроены крайне радикально все. Очень скептически смотрят на возможности Украины, как обратно эту ситуацию разрулить.

Первые две женщины, которые я встретил, я даже не буду пересказывать, что они говорят по поводу Украины и украинских войск. Все эти разговоры, слышишь, что люди настроены достаточно мрачно. Людям тяжело, тут же погибшие исчисляются в тысяче людей. Это родня, это люди, которые погибли буквально в каждом доме или в каждом квартале. Поэтому тут сложно говорить о мире.

Монгайт: А люди, которые там сейчас находятся, действительно верят, что их региону дадут какой-то существенный суверенитет? Они видят перспективу окончания войны?

Прилепин: Люди, с которыми мы пообщались вчера, скажем, в Донецке, они желают поверить, что настал мир. Когда мы въезжали, допустим, несколько дней назад, въезжали на территорию «Новороссии», стоят огромные очереди машин, которые возвращаются домой, потому что они услышали и какие-то вести, что мир. Стоит километра два очередь.

Самое удивительное, что с этой стороны стоит такая же очередь, может быть, поменьше, из людей, которые знают, что война продолжается, и отсюда бегут. Одни приезжают, думая, что мир, а другие выезжают, зная, что война. Вот такая абсурдная ситуация. Но в Донецке надеются на перемирие, надеются, что в Донецке не продлится, а если не продлится, то подальше от их дома. Люди, простые женщины заинтересованы, чтобы был мир, это совершенно нормально. А ополченцы настроены радикально, 99% с кем я встречался, не собираются ничего это заканчивать.

Лобков: Захар, у меня к вам такой вопрос, который мы с вами поднимали в студии, когда вы только туда собирались. Скажите, российские десантники, российские военнослужащие, не называя имен, вы встречали их там?

Прилепин: Слушайте, я вам как на духу отвечаю. Я езжу который день по «Новороссии», я сегодня впервые однажды видел один БТР, люди внешне похожи на контрактников. Они весело проехали мимо. И это все, а я видел тут уже сотни ополченцев, общался с десятками. Русские есть. Другороссы и нацболы 99% из России заехали. Но штаб с вооруженными силами я не встречал. Колонны бронетехники ночью три дня назад, примерно пять единиц проехало, но кто там сидел внутри брони, я тоже не знаю.

Лобков: На территорию Украины из России проехала небольшая колонна бронетехники, правильно я вас понял?

Прилепин: Я видел на территории Луганской области. А откуда она ехала, я видел ее в течение полутора минут, я не видел, как она выезжала из России. Я просто видел, как ехала она по территории Луганской области, хорошая боевая техника.