Все помнят поэта Никифора Ляпис-Трубецкого из «12 стульев», который писал стихи про Гаврилу.
Служил Гаврила хлебопеком,
Гаврила булку выпекал.
Или медицинское:
Страдал Гаврила от гангрены,
Гаврила от гангрены слег.
Ну и так далее… Свои вирши он продавал, тем и кормился.
А вот глава Марий-Эл Леонид Маркелов сочиняет стишата того же пошиба и почти столь же грамотные (размер у него порой «гуляет», а содержание подгоняется под рифму, не всегда строгую, так что простор для воображения огромен) и не продает их (у него зарплата нормальная), а читает журналистам. На пресс-конференциях. На злобу, типа, дня.
Ну, это старый школьный прием – я сама им сколько раз пользовалась: если умеешь кой-как рифмовать, можешь не беспокоиться о содержании сочинения: наваял стишки – учитель обязательно похвалит и высокую оценку поставит. Возможно, Леонид Маркелов примерно для этого и сочиняет свои стишата.
Вот только он давно не в школе, а потому «замазать» рифмами отсутствие содержания не очень-то удается. Вот образец. Конечно, сложно понять, что такое «паперть мостов». С созвездием Гончих Псов вопросов нет: это – для рифмы.
Под небом голубым, бескрайним
И в ярких солнечных лучах
И в депрессивных днях скандальных,
По-крупному и в мелочах.
Я изменяю жизнь рабочего поселка,
Уж минуло тому 12 лет.
И слышу вой стального волка,
Давая в дождь классический балет.
Растут на берегах песчаных
Дворцов и замков стройные ряды.
Река в своих глазах стеклянных
Их отражением смотрит из воды.
Непонятное и многим ненужное
Заветной мечты воплощение,
Соединил я северное и южное
На марийской земле возрождение.
Полагаю, не всем это нравится,
Только каждый себе б пожелал,
Чтобы дочь родилась красавицей,
И в сомнениях не летал.
Но ползет по гранитным плитам
И по паперти мостов
Стая форменных паразитов
Из созвездия Гончих Псов.
Уничтожить, стереть, разрушить
Хрупкий замок из хрусталя,
Не желая разумное слушать —
Жаждут гибели корабля.
И к кому в мольбах мне обратиться
И спросить: за что и почему?
Знакомые и каменные лица,
А я не нужен никому.
Я иду с крестом своей дорогой
Под серый, прозаичный лай тирад
И жизнь моя переплелась с тревогой,
Работу превращая в ад.