Павел Шелков рассказывает о том, чем в Москве может обернуться попытка почтить память погибших.
Я пришел к посольству Украины в 20:10 12 августа 2014 года для того, чтобы помянуть погибших в Украине и зажечь свечи памяти. При этом я не только не скандировал какие-либо лозунги и не держал в руках плакаты, но и призывал этого не делать других, чтобы не провоцировать полицию. В 20:25 я поднял с земли ящик, куда приходящие люди опускали письма солидарности с Украиной, и молча стоял на тротуаре. Рядом со мной стоял Андрей Пионтковский, которого я хорошо знаю уже два года. Ориентировочно в 20:30 я услышал за спиной слова, произнесенные неизвестным мне человеком, с распоряжением задержать стоящего с коробкой. В этот момент ко мне подошли двое полицейских и сначала попросили показать, что у меня в сумках. Увидев, что там письма, попросили паспорт. После передачи им паспорта сказали «Пройдемте с нами», при этом не представившись и не объяснив причину, по которой я должен пройти с ними. Рядом со мной находилось несколько человек, стоявших там более 15 минут (в числе них Андрей Пионтковский), видевших обстоятельства моего задержания и сделавших фотоснимки. Они могут выступить свидетелями обстоятельств задержания. Я понял, что никто разговаривать со мной не собирается, и выполнил их распоряжение пойти. Они взяли меня под руки, и я вместе с картонной коробкой для писем проследовал 40 метров к стоявшему автозаку на базе «Урала» или «ЗИЛа», куда меня и запихнули, опять-таки не комментируя свои действия.
В машине меня заперли в отсеке для задержанных, где уже сидело человек пять с георгиевскими ленточками и один человек, как и я, пришедший почтить память погибших в Украине. В машине не было окон, нас там продержали около 45 минут, ориентировочно с 20:30 по 21:15. После этого я услышал команду этих с георгиевскими оставить там, а нас двоих с заломом руки перевести в другую машину. Меня вывели вторым, применив болевой прием с выворачиванием руки, что вызвало сильную боль, я боялся что руку сломают, хотя я, несмотря на полную незаконность действий полицейских, не пытался сопротивляться. С вывернутой рукой меня затолкнули в автозак на базе автобуса ПАЗ, где уже сидело 13 человек. Паспорт мне так и не вернули и причины задержания не объяснили. Полицейского, выворачивавшего мне по-садистски руку, я не запомнил, но он был не из тех полицейских, кто меня задерживал первый раз. Через 30 минут, ориентировочно в 21:45, автозак поехал. Судя по звукам на улице, народ от посольства полиция уже разогнала. Через 15 минут нас доставили в ОВД «Хамовники», где разместили в ленинской комнате.
В ОВД нам также никто не объяснил причину задержания, несмотря на наши неоднократные просьбы. Больше всех пытался призвать полицейских действовать по инструкции Ильдар Дадин, которого последнего выводили из автозака — как нам было понятно, с целью избить без свидетелей — и привели в ОВД только через 10 минут после нас. С его слов, когда нас вывели, его били по голове. В ленинской комнате нас продержали более четырех часов, не объясняя причины задержания, при том что через два часа к ОВД приехал защитник, который два часа требовал допустить его в ОВД для юридической помощи задержанным, но его так и не допустили. В два часа ночи четверых человек из сидевших забрали и увезли в ОВД «Пресненский». Что с ними происходило дальше, мне было не известно. Через пять часов, в три часа ночи 13 августа меня повели на второй этаж, где неизвестный мне сотрудник отдела полиции, как мне сказали, участковый, предложил подписать протокол. На мой вопрос, на каком основании меня задержали и держат в заточении пять часов, он ответил, что задерживал не он и вопрос не к нему. Я начал читать протокол и сразу обратил внимание, что все написанное — ложь: и время моего задержания якобы в 22:00, т. е. через 1 час 30 минут после реального задержания; и то, что я скандировал лозунги «Путин — вор», и пр. Дальше я читать это вранье не стал и сказал, что требую допустить ко мне адвоката и подпишу уже после того, как он окажет мне юридическую помощь.
После этого меня и еще одного мужчину, Сергея, привели в другое место рядом с камерой для задержанных, где я увидел прикованного наручниками к решетке камеры с вывернутыми руками и связанными скотчем ногами еще одного задержанного с нами вместе, Ильдара Дадина, который стонал и просил его отпустить, так как сильно болели руки. Я попросил дежурного ослабить ему наручники, тот подошел, проверил и сказал, что веё у него и так хорошо, ослаблять не нужно. По словам Ильдара, его пытали за то, что он шумел и требовал допустить адвоката в ОВД и объяснить причину своего задержания и заточения. Я сделал два снимка пытки на мобильный телефон. Мы с Сергеем сидели рядом с камерой, где был прикован Ильдар Дадин, более двух часов, и только после того, как ему удалось перетереть об решетку скотч, которым была привязана вторая рука, он смог развязать ноги и остался прикованный наручниками за одну руку. Через 30 минут наручники отстегнули. Все мои просьбы объяснить причину задержания и заточения не принесли результата, на просьбу отпустить меня к несовершеннолетним детям не было никакой реакции. Ни еды, ни постельных принадлежностей нам не выдавали, несмотря на просьбы.
В 14:00 следующего дня нас троих в автозаке повезли в Пресненский суд, где продержали в пыточных условиях и духоте более четырех часов, хотя могли вывести в здание суда, где нам было бы более комфортно. Это я расцениваю как сознательное решение нас истязать. Кроме того, меня и других заточенных отказались вести в туалет, держали в таком положении более часа, ссылаясь на то, что это не их территория, что является также пыткой. Вывели в туалет только после моего звонка по 02 уже позже 18:00, когда я стал рассказывать, что нас в автозаке подвергают пытке. Нас так и не вывели в здание суда и опять повезли в ОВД, где уже посадили в камеру для задержанных. Сергея ночью отпустили из ОВД, и мы остались вдвоем с Ильдаром. Мне удалось созвониться с друзьями и вызвать представителя ОНК Александра Куликовского, который приехал в ОВД и поговорил с сотрудниками, после чего отношение к нам стало более лояльным, что, возможно, связано и с тем, что заступила на дежурство другая смена полицейских. Нам наконец выдали одеяло и маленькую подушку, дали положенное питание и чай, и, в целом, вели себя более достойно. Из камеры нас с Ильдаром забрали утром в 11:00 и на гораздо более комфортабельной полицейской машине повезли в Пресненский суд, где мы прождали до 17:30, составляя вместе с защитниками ходатайства к судье.
Меня пригласили в суд в 17:30, и я заявил ходатайство о переносе даты судебного заседания, так как я не ознакомился с предъявленными обвинениями и нуждаюсь в заключении договора с адвокатом. Ходатайство было удовлетворено, и меня выпустили, перенеся судебное заседание на 21 августа. То же произошло с Ильдаром Дадиным. Нас отпустили из здания Пресненского суда. Считаю свое задержание и заточение под стражей абсолютно незаконным и самоуправством со стороны сотрудников полиции.