Совет по правам человека попросил Следственный комитет расследовать гибель девяти контрактников. Соответствующая просьба появилась на сайте СПЧ. Ситуацию с гибелью контрактников Дождю прокомментировала Валентина Мельникова, ответственный секретарь союза «Комитетов солдатских матерей России». Казнин: Мы пытаемся разобраться сегодня весь день, что происходит с военнослужащими различных воинских частей российских, действительно ли они на учении в Ростовской области, гибнут ли они там или на востоке Украины. Как быть в такой ситуации родственникам ближайшим: матерям и отцам этих солдат? Как им узнать, где находятся их дети? Мельникова: Если бы солдаты гибли на учениях, я вас уверяю, сейчас бы шум подняла военная прокуратура, и родители бы подняли шум. Поскольку все это так идет подпольно, негласно, как в советское время, как во время войны с Афганистаном, то, скорее всего, ребята десантники погибли на Украине. Если родители получают от сына из воинской части, контрактник он, офицер он, призывник, неважно, сообщение, что его могут отправить на Украину, если есть возможность физическая и материальная, лучше всего в часть ездить. В любую часть можно проехать, все командиры обязаны с родителями встречаться. Есть специальный заместитель на разном уровне по работе с личным составом, добивайтесь. Можете обратиться к военному прокурору гарнизона. Если очень что-то серьезное и надо делать срочно, то мы рекомендуем сначала обратиться к нам – Солдатским матерям, а потом уже вместе думать, что происходит. Казнин: А к вам обращался кто-то уже, Валентина Дмитриевна? Мельникова: Нам периодически звонят и пишут родители, они говорят: «Сыну сказали, что их отправят в Луганск». Мы говорим пока точно так же: или пусть парень звонит и говорит, кто это сказал, потому что если это говорят сослуживцы где-то в курилке – это одно, если же заявляет офицер – это другое. Пока у нас по срочникам от ребят не было такого, что нас завтра отправляют на Украину. Но опасения есть. Монгайт: А если родственникам угрожают, требуют, чтобы они сохраняли тайну, не рассказывали о том, что произошло, и где находятся их дети? Мельникова: Если угрожают, родственники должны обратиться в военно-следственный отдел ближайший и про этих придурков все рассказать. Потому что никто не смеет угрожать родственникам погибших, пленных, раненых. Никто не смеет называть это тайной. Если это военнослужащие, никаких тут секретов нет и быть не может. Монгайт: То есть никакой военной тайны в данной ситуации быть не может, да? Мельникова: По погибшим безусловно. Пусть кто-нибудь еще скажет, что нельзя гроб открывать. Точно как ранний Афган, такое позорище ужасное. Родителям мы всегда говорим, у нас, к сожалению, уже не первая и не вторая война, беспокоишься – поезжай и забирай. Из любой воинской части можно военнослужащего забрать. Иди к прокурору, приезжай в Комитет солдатских матерей. Мальчик объяснение напишет, и мы всегда сможем его защитить. Казнин: А вы можете зайти на территорию воинской части? Я знаю, что это практикуется, и у всех военнослужащих есть ежедневная связь с родными. Если есть подозрения, могут ли представители вашего комитета прийти и провести проверку? Мельникова: Можно пройти в часть, но на самом деле родителям проще всегда увести парня через дырочку в заборе. Нет такой воинской части, в которой не было бы дырок в ограждении, через которые солдаты бегают за водкой, за которой их посылают офицеры и сержанты. Казнин: Нет, ну это другое. Мы же понимаем, что сейчас очень много слухов, очень много дезинформации. Мельникова: Пускай лучше тревога будет ложной. Все равно пока солдат толком не объяснит или не пришлет СМС-ку или не позвонит и толком не скажет, кто сказал, что сказал, не всегда родители в состоянии понять, что на самом деле там: это ложная паника или на самом деле кто-то объявляет. В Крым же посылали солдат по призыву с этой техникой противовоздушной перед тем, как там проводили референдум. Просто так перебросили через Керченский пролив солдат на территорию другого государства. И тут точно так же. Понимаете, не имеет права Россия направлять своих военнослужащих за границу. Не имеет права. Это преступление военное. Для того, чтобы его предупредить, вполне парень может сам уйти, родители могут увезти. Другое дело, что не надо в подвале сидеть, надо сразу это урегулировать. Монгайт: А вы думаете, что в этой ситуации родителей и самих военнослужащих поддержит военная прокуратура или постарается каким-то образом закрыть глаза? Мельникова: Мы постараемся, чтобы она их не просто поддержала, а защитила. Конечно, и военные прокуроры сидят тихо и особенно не выступают, потому что никто не обращается. А когда закон нарушается, это их должностная обязанность – надзирать за соблюдением закона в войсках. Если в войсках закон нарушается, прокурор обязан вмешаться. А отправка военнослужащих российских на территорию другого государства без всякого объявления, что там будут боевые действия, без всякого опубликованного указа о начале военных действий на территории другого государства, это преступление будет воинское. Казнин: Представим такую ситуацию – идут учения масштабные на границе с государством, где идут боевые действия, как мы сегодня слышали, например, попадет случайно военнослужащий через границу и гибнет. Мельникова: Ну вы верите в то, что десантники могут случайно попасть за границу? Ну что за глупости, что за детский лепет, что за бред собачий! Ну не бывает этого! Даже если это одна машина заблудилась, все равно у них есть связь по рации. Как они могут оторваться, где это было? Все забыли войну в Карабасе, все забыли войну в Чечне, все забыли войну в Южной Осетии с Грузией. Что это за войска, у которых нет связи? Что это за подразделение, которое заблудилось на территории другого государства? Что это за ерунда? Монгайт: Сегодня мы все видели видео российских военных, которые попали в украинский плен. Как действовать родителям этих военных, их родственникам, знающим, что дети в плену? Мельникова: Сегодня нам звонил наш председатель костромского Комитета солдатских матерей, потому что там костромичи попали в плен. На самом деле освобождение пленных – это дело президента и дело министра иностранных дел. Это их святая обязанность, потому что есть специальные структуры, есть межведомственная комиссия. Во-первых, сообщить, кто родители знают, обратиться к президенту совершенно официально, обратиться в международный «Красный крест». Все адреса есть, все телефоны есть, и все ведомства вам ответят. Они будут знать, что семья беспокоится о том, чтобы вернули пленных.