Правозащитный центр "Мемориал" опубликовал новый список российских политзаключенных
Наталья Джанполадова

Опубликовано 12.08.2014 16:55

Оппозиционный политик Алексей
Навальный включен в список российских политзаключенных, который опубликован правозащитным центром "Мемориал". Помимо Навального, которого обвиняют в мошенничестве по так называемому делу компании "Ив Роше", в новый список вошли еще несколько фигурантов "Болотного дела", а также четверо обвиняемых в причастности к запрещенной организации "Хизб ут-Тахрир аль-Ислами".

В обновленном списке "Мемориала" 45 пунктов, это на пять больше, чем содержал предыдущий, опубликованный в феврале 2014-го. К числу политзаключенных отнесены обвиняемые в организации массовых беспорядков 6 мая на Болотной площади Сергей Удальцов, Леонид Развозжаев и Константин Лебедев. Также политическими заключенными "Мемориал" признал эколога Евгения Витишко, правозащитника Михаила Савву и других.

В центре "Мемориал" подчеркивают, что признание человека политическим заключенным не означает, что правозащитники согласны со взглядами или высказываниями преследуемого или же одобряют его действия.
Председатель правления "Мемориала" Александр Черкасов в интервью Радио Свобода рассказал подробнее о списке российских политических заключенных:

– Новый список политзаключенных содержит 45 человек. В прошлый раз опубликованный нами список насчитывал 40 человек. А 30 октября 2013 года, в День политзаключенного, мы огласили список из 70 человек. Понятно, почему произошло такое сокращение между осенью и зимой. Были освобождены задержанные и арестованные по делу Arctic Sunrise, освобождены участницы группы Pussy Riot, некоторые фигуранты "Болотного дела", попавшие под амнистию. В общем, произошло то, что способствовало созданию благоприятного имиджа России перед зимними Олимпийскими играми. Сейчас в списке прибавилось пять человек. Но на самом деле речь идет, конечно, о большем количестве людей. Кого-то за это время выпустили на свободу – это и Александра Духанина-Наумова, и Михаил Косенко – по "большому Болотному делу", и Константин Лебедев, давший показания по делу Удальцова-Развозжаева и вышедший на свободу, это и Михаил Савва, активист из Краснодарского края, это и Кирилл Унчук, вышедший на свободу по окончании срока.
Среди тех, кто за это время был признан политзаключенными, – Евгений Витишко, эколог из Краснодарского края, которого посадили за испорченный и якобы не существующий забор, охранявший незаконно захваченные местными чиновниками земли. Руслан Кутаев, чеченский общественный активист. Он провел круглый стол, посвященный 70-летию депортации чеченского народа и после этого был арестован и осужден по ложному обвинению в хранении наркотиков. Это и менее известные люди – Айдар Гарифьянов, Дмитрий Ишевский, Евгений Кулагин, Олег Савин. Но, конечно, наш список не претендует на полноту, поскольку, во-первых, мы не обо всем знаем, а во-вторых, потому что по каждому эпизоду внимательно изучаются документы по делу, и не только представленные адвокатами. По каждому делу, по каждому человеку выносится отдельное решение.

По мнению Александра Черкасова, главная цель подобных списков – дать понять людям, которых преследуют по политическим мотивам, что об их ситуациях знают и готовы помочь:
– Списки политзаключенных – это давняя российская традиция. С 1969 года, то есть уже 45 лет, "Хроника текущих событий" начала публикацию таких списков. Один из номеров "Хроники" тогда был посвящен целиком политзаключенным. А в следующий раз такой номер вышел в 1974 году 30 октября. 30 октября 1974 года в советских политических лагерях и тюрьмах прошли акции протеста политических заключенных. Главное в таких списках – это то, что люди не остаются один на один с государством. О них помнят, им могут помочь. В советское время такие списки использовались Фондом помощи политзаключенным, который поначалу был просто шапкой, пущенной по кругу, а потом Солженицын отдал в этот фонд гонорары от всех изданий по всему миру "Архипелага ГУЛАГ". Эти списки использовались для помощи политзаключенным и их семьям. Под конец Советской власти, в 80-е годы, в таком списке находилось, по-моему, более 800 человек. Разумеется, это не миллионы и не сотни тысяч, как в сталинское время, но это очень и очень много. Само по себе использование уголовных репрессий для борьбы с политическими противниками – это не есть признак нормального государства, это серьезный симптом болезни. Борьба за освобождение политзаключенных – дело не только нас, россиян, но и всех людей, понимающих, что грубые и массовые нарушения прав человека внутри любой страны касаются и его. Потому что рано или поздно страна, грубо и массово нарушающая права человека в пределах своих границ, становится угрозой международному миру и безопасности. Это один из важных уроков ХХ века, который, к сожалению, не стоит забывать и в XXI веке.
В марте этого года председатель Московского городского суда Ольга Егорова в интервью агентству "Интерфакс" заявила, что в России нет политических заключенных. По словам Егоровой, "приговоры выносятся исключительно на основании действующего уголовного законодательства". Александр Черкасов рассуждает о том, насколько с юридической точки зрения обоснован термин "политические заключенные":

– Ольга Егорова не оригинальна. В свое время советские пропагандисты и чиновники тоже говорили, что в СССР политзаключенных нет, а есть уголовные преступники. В советском Уголовном кодексе было честнее, чем теперь: была статья "особо опасные государственные преступления", в которой была статья "антисоветская агитация и пропаганда" или статья "заведомо ложные клеветнические измышления, порочащие государственный и общественный строй". Эти статьи самим своим существованием утверждали, что людей судят за высказывания и за убеждения. В современном УК вроде бы такого нет. Кого-то судили за хулиганство, кого-то, как Кутаева, посадили за наркотики. Так что Егорова не оригинальна. В СССР лишь в первые годы десятилетия его существования открыто признавали, что среди арестованных осужденных есть политические противники. Дальше режим становился менее правдивым, более лживым. Теперь, когда людей за их политические убеждения, высказывания, не связанные с насилием или пропагандой насилия, отправляют на реальные сроки в места лишения свободы, появляется повод говорить о том самом подъеме с колен нашей страны и возрождении лучшего, что, по мнению некоторых наших властителей, было в нашем прошлом, – нашего замечательного тоталитарного прошлого.

Александр Черкасов предполагает, что список политзаключенных будет увеличиваться. Сейчас правозащитники изучают обстоятельства еще нескольких дел. В частности, дела режиссера Олега Сенцова, задержанного в Крыму и обвиняемого в подготовке терактов, украинской летчицы Надежды Савченко, обвиняемой  в причастности к убийству двух российских журналистов под Луганском, дела муниципального депутата, одного из сторонников Алексея Навального Константина Янкаускаса, которому предъявлены обвинения в мошенничестве. Правозащитники не исключают, что фигурантов этих дел также преследуют по политическим мотивам.