Экс-советник президента России экономист Андрей Илларионов рассказал изданию "ГОРДОН", что он думает о попытках Путина отправить в Украину "миротворцев"
Анна ШЕСТАК
Зам. гл. редактора


Как только в прессу попала информация о том, что в телефонной беседе с председателем Еврокомиссии Жозе Мануэлем Баррозу Владимир Путин сообщил, что "Россия во взаимодействии с Красным крестом направляет в Украину гуманитарный конвой", мы связались с бывшим советником главы РФ, чтобы узнать, чем опасны для нашей страны подобные "миротворческие миссии" и как им противостоять.
–  То, что сейчас пытается сделать Путин, на языке международного права называется легализацией агрессии, – сказал Андрей Николаевич. – Ввод так называемого "гуманитарного конвоя", "миротворческих войск", "подразделений МЧС" – один из этапов отработанной российскими властями методологии по захвату чужих территорий. Сначала на чужой земле начинают орудовать диверсанты и террористы, потом становится ясно, что противостоять вооруженным силам страны, где они действуют, они не могут, –  и на помощь к ним спешат так называемые "миротворческие войска", "гуманитарные миссии", "конвои МЧС", настоящая цель которых – легализация сепаратизма, терроризма и аннексий. Этот сценарий хорошо известен, эту методологию агрессор применял неоднократно – в Абхазии, Южной Осетии, Приднестровье...

–  То есть речь о вторжении идет, Андрей Николаевич?

 –  "Вторжение" –  чуть менее четкий синоним общепризнанного термина "агрессия", подразумевающего одно из наиболее тяжких международных преступлений. И захват Крыма, и поддержка террористов на Донбассе, и объявленный так называемый "гуманитарный конвой" МЧС полностью подпадают под определение агрессии, установленное резолюцией № 3314 Генеральной ассамблеей ООН от 14 декабря 1974 года. В ней указан один из квалифицирующих признаков агрессии: размещение вооруженных сил или иных силовых подразделений одного государства на территории другого без его согласия, независимо от того, как эти вооруженные силы называются, пусть даже и миротворческими, гуманитарными, конвойными... Хотя благое дело, мне кажется, конвоем не назовут.

Речь идет о тяжком преступлении и с точки зрения международного права, и с точки зрения уголовных кодексов Украины и Российской Федерации.
–  Что нужно сделать, чтобы его предотвратить?

 – Не просто нужно, а необходимо официально, на всех уровнях, заявить, что ни украинский президент, ни украинское правительство, ни украинский МИД, ни украинское общество согласия на подобную "гуманитарную миссию", "гуманитарный конвой" либо "действия российского МЧС" на территории Украины не давали, не дают и давать не собираются. Не могу, конечно, гарантировать, что агрессора это остановит, но корректная квалификация его действиям будет дана.

 Ныне покойный Эдуард Шеварднадзе в свое время вынужден был дать согласие на размещение российских "миротворцев" на территории Грузии. В результате возглавлявшаяся им страна потеряла два региона – Абхазию и Южную Осетию. Руководству Украины не следует забывать, что компромисс с агрессором от агрессии не спасает. Он лишь усугубляет сложившуюся ситуацию. Согласие на операции с участием российского "гуманитарного конвоя" означает добровольную сдачу и последующее "отконвоирование" собственной территории.