Опубликовано 20.06.2014 09:14
Проигранные войны часто приводят к революциям и другим политическим пертурбациям. Война России против Украины еще не закончена, но внешнеполитическое поражение Путина очевидно. Вопрос в том, чем это обернется для него и его режима. Произошло именно то, чего Кремль стремился избежать: провалилась стратегия вбивания клиньев между США и Европой, что считалось необходимым для достижения чуть ли не сакральной цели – построения некоего многополярного мира. Несмотря на расхождения относительно конкретных мер противодействия московской экспансии, западные страны едины в том, что эту экспансию необходимо остановить.
НАТО вновь обрела raison d'être. Стала реальной перспектива появления крупных контингентов войск стран – членов альянса вблизи российских границ. Кардинально ухудшилось положение России в постсоветском мире. Украина, со всем на то основанием, видит в России врага и стремится обеспечить свою безопасность в укреплении военно-политических связей с Западом. Рухнула еще полгода назад казавшаяся кремлевским мечтателям реальной идея воссоздания Российской империи: без Украины любые варианты "евразийской интеграции" просто бессмысленны.
Минск и Астана в очередной раз осознали исходящие из России угрозы и пытаются разными способами защитить свой суверенитет, хотя пока и не рискуют открыто бросить вызов Москве. А за кремлевской стеной, в свою очередь, делают хорошую мину при плохой игре. Утверждают, в частности, что визит Путина в Китай стал внешнеполитической победой России. Но в итоговом документе по ключевому для Кремля вопросу, Украине, повторена уклончивая китайская позиция: призывы к сдержанности, национальному диалогу, поиску политических решений. Одновременно осуждается вмешательство во внутренние дела, "односторонние санкции", финансирование и поощрение "деятельности, направленной на изменение конституционного строя другого государства" и так далее.
Все это в полной мере относится, например, к российскому вмешательству в Донбассе и требованию федерализации Украины. Экономические результаты шанхайского визита Путина также не дают оснований для победных реляций. Россия может получить от Китая 25 миллиардов долларов и затратить еще как минимум 30 миллиардов своих собственных долларов, чтобы к концу нынешнего десятилетия освоить месторождения и построить трубопровод с единственной целью – поставлять Китаю газ, причем на пределе рентабельности. Непонятно, как Москва собирается снижать отрицательное сальдо в торговле с Китаем, составившее в последние четыре года в среднем 16 миллиардов долларов ежегодно.
Иными словами, загнав себя в унизительную международную изоляцию, Путин пытается выбраться из нее, идя на крупные уступки Пекину, последствия которых для России могут оказаться весьма болезненными. Все эти обстоятельства подробно обсуждаются в независимых от российских властей средствах массовой информации; поэтому нет нужды на них подробно останавливаться. Но можно задать вопрос: стоит ли игра свеч?
Прокремлевские пропагандисты утешают и население, и саму власть тем, что "Крым наш", Россия встала с колен, а "мы им, наконец, показали". Российские военные превращают полуостров в "непотопляемый авианосец", чтобы грозить оттуда соседним странам. Но это слабое утешение: на содержание Крыма необходимо истратить десятки миллиардов вовсе не лишних долларов. А наращивание военного потенциала России в Черноморском бассейне будет нейтрализовано усилением там военного присутствия стран – членов НАТО на суше и на море. Такова природа новых стратегических отношений России и Запада. Но самое скверное то, что, принимая ключевые внешнеполитические решения, затрагивающие судьбы страны, ни Путин, ни его ближайшее окружение – в прошлом средней руки сотрудники КГБ – не в состоянии предвидеть даже ближайшие последствия своих действий, а их представления об окружающем мире далеки от реальности.
Путин, объясняя аннексию Крыма опасением того, что в Севастополе будет базироваться некий "натовский флот", возможно, был сам искренне уверен в этом. Но это либо вопиющее непонимание мировой политики, либо уже очевидная паранойя. Если США действительно понадобится военно-морская база в Черном море, то ее гораздо проще устроить не в Севастополе, а в каком-нибудь румынском, болгарском или турецком порту. Но это простое соображение обитателям Кремля почему-то не приходит в голову.
Дальше – больше. Похоже, в Кремле были уверены, что Запад не способен противостоять российской агрессии. Желаемое было выдано за действительное. Российское вторжение в Украину, намеченное на самое начало мая 2014 года, было остановлено угрозой жесткого ответа Запада. Министр обороны России Шойгу не случайно назвал рост активности вооруженных сил США и НАТО у российских границ в конце апреля "беспрецедентным". Андрей Илларионов, проанализировавший события того времени, пишет, что эта активность остановила "безостановочно раскручивавшийся до тех пор маховик новой войны в Европе".
Судя по всему, в США и Европе осознали, что Москва понимает только язык силы, и будут разговаривать с ней на этом языке. Мы, разумеется, не знаем, что именно означает "беспрецедентный" рост активности войск НАТО. Но можно предположить, что в случае новой агрессии против Украины был бы введен в действие план Eagle Guardian и в Польше, и странах Балтии, недалеко от Санкт-Петербурга, появились бы девять полнокровных дивизий и несколько эскадрилий ударной авиации стран НАТО. А 40 тысяч российских солдат, практически все боеспособные части Западного и Южного военного округов, увязли бы на Украине. У российских генералов такая перспектива оптимизма вызвать не могла. Другой пример – фактический запрет ЕС на строительство газопровода "Южный поток", которому в Кремле придается первостепенное стратегическое значение.
До самого последнего момента российское руководство было уверено, что Еврокомиссия пойдет на уступки и выведет этот газопровод из-под требований третьего энергетического пакета ЕС. Но в Брюсселе решили иначе. Можно лишь догадываться, сколько такого рода сюрпризов готовится в Вашингтоне и европейских столицах. Украинская авантюра пока не затронула ни люмпенизированное большинство населения, ни средний класс России. Последний в массе своей радуется аннексии Крыма, проклинает украинских "бендеровцев" и... продолжает приятно проводить отпуска и каникулы в Европе. Но вот истеблишмент, по крайней мере его часть, не может игнорировать то обстоятельство, что высшая и бесконтрольная власть в России оказалась в руках узкой группы лиц, неспособных предвидеть последствия своих решений, руководствующихся нелепыми и параноидальными представлениями об окружающем мире. Это порождает самую главную угрозу и российскому истеблишменту, и населению, и России в целом – непредсказуемость власти и ее склонность принимать иррациональные решения.
В советское время это называлось "волюнтаризмом". "Волюнтарист" Хрущев в октябре 1964 года был свергнут с кремлевского престола. Одна из причин – инициирование кубинского кризиса, который чудом не привел к ядерной войне. Трудно отделаться от впечатления, что инсульт Сталина был не вполне естественным: соратники по Политбюро вряд ли одобряли подготовку к новому туру массовых репрессий и третьей мировой войне. Приходит на ум "славная шутка" Жермены де Сталь о том, что "правление в России есть самовластье, ограниченное удавкою". История часто повторяется. Российскому истеблишменту как раньше, так и сейчас есть что терять.
Юрий Федоров – внешнеполитический эксперт
НАТО вновь обрела raison d'être. Стала реальной перспектива появления крупных контингентов войск стран – членов альянса вблизи российских границ. Кардинально ухудшилось положение России в постсоветском мире. Украина, со всем на то основанием, видит в России врага и стремится обеспечить свою безопасность в укреплении военно-политических связей с Западом. Рухнула еще полгода назад казавшаяся кремлевским мечтателям реальной идея воссоздания Российской империи: без Украины любые варианты "евразийской интеграции" просто бессмысленны.
Минск и Астана в очередной раз осознали исходящие из России угрозы и пытаются разными способами защитить свой суверенитет, хотя пока и не рискуют открыто бросить вызов Москве. А за кремлевской стеной, в свою очередь, делают хорошую мину при плохой игре. Утверждают, в частности, что визит Путина в Китай стал внешнеполитической победой России. Но в итоговом документе по ключевому для Кремля вопросу, Украине, повторена уклончивая китайская позиция: призывы к сдержанности, национальному диалогу, поиску политических решений. Одновременно осуждается вмешательство во внутренние дела, "односторонние санкции", финансирование и поощрение "деятельности, направленной на изменение конституционного строя другого государства" и так далее.
Все это в полной мере относится, например, к российскому вмешательству в Донбассе и требованию федерализации Украины. Экономические результаты шанхайского визита Путина также не дают оснований для победных реляций. Россия может получить от Китая 25 миллиардов долларов и затратить еще как минимум 30 миллиардов своих собственных долларов, чтобы к концу нынешнего десятилетия освоить месторождения и построить трубопровод с единственной целью – поставлять Китаю газ, причем на пределе рентабельности. Непонятно, как Москва собирается снижать отрицательное сальдо в торговле с Китаем, составившее в последние четыре года в среднем 16 миллиардов долларов ежегодно.
Иными словами, загнав себя в унизительную международную изоляцию, Путин пытается выбраться из нее, идя на крупные уступки Пекину, последствия которых для России могут оказаться весьма болезненными. Все эти обстоятельства подробно обсуждаются в независимых от российских властей средствах массовой информации; поэтому нет нужды на них подробно останавливаться. Но можно задать вопрос: стоит ли игра свеч?
Прокремлевские пропагандисты утешают и население, и саму власть тем, что "Крым наш", Россия встала с колен, а "мы им, наконец, показали". Российские военные превращают полуостров в "непотопляемый авианосец", чтобы грозить оттуда соседним странам. Но это слабое утешение: на содержание Крыма необходимо истратить десятки миллиардов вовсе не лишних долларов. А наращивание военного потенциала России в Черноморском бассейне будет нейтрализовано усилением там военного присутствия стран – членов НАТО на суше и на море. Такова природа новых стратегических отношений России и Запада. Но самое скверное то, что, принимая ключевые внешнеполитические решения, затрагивающие судьбы страны, ни Путин, ни его ближайшее окружение – в прошлом средней руки сотрудники КГБ – не в состоянии предвидеть даже ближайшие последствия своих действий, а их представления об окружающем мире далеки от реальности.
Путин, объясняя аннексию Крыма опасением того, что в Севастополе будет базироваться некий "натовский флот", возможно, был сам искренне уверен в этом. Но это либо вопиющее непонимание мировой политики, либо уже очевидная паранойя. Если США действительно понадобится военно-морская база в Черном море, то ее гораздо проще устроить не в Севастополе, а в каком-нибудь румынском, болгарском или турецком порту. Но это простое соображение обитателям Кремля почему-то не приходит в голову.
Дальше – больше. Похоже, в Кремле были уверены, что Запад не способен противостоять российской агрессии. Желаемое было выдано за действительное. Российское вторжение в Украину, намеченное на самое начало мая 2014 года, было остановлено угрозой жесткого ответа Запада. Министр обороны России Шойгу не случайно назвал рост активности вооруженных сил США и НАТО у российских границ в конце апреля "беспрецедентным". Андрей Илларионов, проанализировавший события того времени, пишет, что эта активность остановила "безостановочно раскручивавшийся до тех пор маховик новой войны в Европе".
Судя по всему, в США и Европе осознали, что Москва понимает только язык силы, и будут разговаривать с ней на этом языке. Мы, разумеется, не знаем, что именно означает "беспрецедентный" рост активности войск НАТО. Но можно предположить, что в случае новой агрессии против Украины был бы введен в действие план Eagle Guardian и в Польше, и странах Балтии, недалеко от Санкт-Петербурга, появились бы девять полнокровных дивизий и несколько эскадрилий ударной авиации стран НАТО. А 40 тысяч российских солдат, практически все боеспособные части Западного и Южного военного округов, увязли бы на Украине. У российских генералов такая перспектива оптимизма вызвать не могла. Другой пример – фактический запрет ЕС на строительство газопровода "Южный поток", которому в Кремле придается первостепенное стратегическое значение.
До самого последнего момента российское руководство было уверено, что Еврокомиссия пойдет на уступки и выведет этот газопровод из-под требований третьего энергетического пакета ЕС. Но в Брюсселе решили иначе. Можно лишь догадываться, сколько такого рода сюрпризов готовится в Вашингтоне и европейских столицах. Украинская авантюра пока не затронула ни люмпенизированное большинство населения, ни средний класс России. Последний в массе своей радуется аннексии Крыма, проклинает украинских "бендеровцев" и... продолжает приятно проводить отпуска и каникулы в Европе. Но вот истеблишмент, по крайней мере его часть, не может игнорировать то обстоятельство, что высшая и бесконтрольная власть в России оказалась в руках узкой группы лиц, неспособных предвидеть последствия своих решений, руководствующихся нелепыми и параноидальными представлениями об окружающем мире. Это порождает самую главную угрозу и российскому истеблишменту, и населению, и России в целом – непредсказуемость власти и ее склонность принимать иррациональные решения.
В советское время это называлось "волюнтаризмом". "Волюнтарист" Хрущев в октябре 1964 года был свергнут с кремлевского престола. Одна из причин – инициирование кубинского кризиса, который чудом не привел к ядерной войне. Трудно отделаться от впечатления, что инсульт Сталина был не вполне естественным: соратники по Политбюро вряд ли одобряли подготовку к новому туру массовых репрессий и третьей мировой войне. Приходит на ум "славная шутка" Жермены де Сталь о том, что "правление в России есть самовластье, ограниченное удавкою". История часто повторяется. Российскому истеблишменту как раньше, так и сейчас есть что терять.
Юрий Федоров – внешнеполитический эксперт