С22 по 25 мая в 28 государствах Европейского союза проходят выборы в Европарламент.
Разброс дат вызван тем, что в разных странах избиратели придут на участки в разное время. В Великобритании и Нидерландах это произошло уже в четверг; в Чехии и Ирландии – в пятницу; в Латвии, Словакии и на Мальте – в субботу, а в остальных странах ЕС – в воскресенье. Предварительные результаты, однако, будут объявлены лишь после закрытия последнего участка в самой западной стране Евросоюза – Португалии, поздним воскресным вечером.
Нынешние выборы – первые после того, как в 2009 году вступил в силу Лиссабонский договор, определяющий "правила игры" в Евросоюзе и потому иногда не совсем точно называемый европейской Конституцией. Этот документ расширяет права Европарламента, которому ранее принадлежала скорее совещательная и консультативная роль в делах ЕС. Теперь евродепутаты могут оказывать куда более существенное влияние на составление бюджета и разработку ключевых законов и норм союза.
Политическую обстановку в Европе, предвыборную ситуацию и возможный исход выборов обсуждают участники Проекта Европа –Александр Бобраков-Тимошкин, Кирилл Кобрин, Ярослав Шимов – и брюссельский журналист Виктор Онучко.
Нынешнее европейское законодательство предусматривает, что при назначении главы Европейской комиссии – своего рода премьер-министра ЕС – будут учитываться итоги выборов в Европарламент и сложившееся там по их результатам соотношение политических сил. Именно так – "будут учитываться", формулировка весьма обтекаемая. Очевидно, право решающего голоса при выборе преемника нынешнего шефа Еврокомиссии Жозе Мануэля Баррозу (срок его полномочий истекает осенью) останется за Европейском советом, собранием лидеров стран – членов ЕС. До превращения Евросоюза в подобие стандартной парламентской республики, где правительство утверждается парламентским большинством, пока еще далеко – очень уж сложна структура ЕС, слишком разнообразные интересы входящих в союз стран приходится учитывать. Однако роль Европарламента, уже несколько лет работающего в соответствии с положениями Лиссабонского договора, и сейчас достаточно велика для того, чтобы те партии, которые добьются успеха на нынешних выборах, могли рассчитывать на успех своих кандидатов при формировании нового европейского "правительства".
На 751 место в Европарламенте – он заседает попеременно в Брюсселе и Страсбурге – претендуют представители заседающих в нем европейских партий и объединений (каждое из них представляет собой коалицию идеологически близких политических групп из разных стран ЕС). Крупнейшие из них – Европейская народная партия (ЕНП), объединяющая праволиберальные и христианско-демократические партии, и Прогрессивный альянс социалистов и демократов, куда входят партии умеренно левой ориентации. По данным предвыборных опросов, эти объединения, как и на предыдущих выборах, однозначно лидируют в предвыборной гонке: за партии, входящие в ЕНП, намерены проголосовать около 30% избирателей, за умеренных левых – на 1-2% меньше. От 7 до 10% голосов, по прогнозам, получат либералы из Альянса либералов и демократов за Европу (АЛДЕ), чуть меньше – радикальные левые, входящие в группу "Европейские объединенные левые - Лево-зеленые Севера".
Исходя из этих прогнозов, главных претендентов на пост председателя Еврокомиссии двое. Первый – кандидат ЕНП Жан-Клод Юнкер, опытнейший политик, прекрасно знающий все входы и выходы в европейских "верхах", в прошлом – многолетний премьер-министр Люксембурга и глава Еврогруппы, координирующей финансовую политику стран, которые входят в зону единой европейской валюты – евро. Его основной соперник – нынешний председатель Европарламента, немецкий социал-демократ Мартин Шульц, выдвинутый "Социалистами и демократами". Либералы из АЛДЕ выдвинули кандидатуру экс-премьера Бельгии Ги Верхофстадта. Его шансы возрастут, если на выборах преуспеют маргинальные партии, а ЕНП и социалисты получат примерно одинаковое число депутатских кресел. В таком случае АЛДЕ может стать "делателем королей", согласившись на коалицию с одним из двух ведущих объединений – возможно, в обмен на высокую должность для Верхофстадта.
Если Жан-Клод Юнкер олицетворяет собой традиционную брюссельскую политику, основанную на сложных закулисных договоренностях и балансе интересов разных стран ЕС, то Мартин Шульц позиционирует себя как политика-реформатора, который хотел бы сосредоточиться на делах местного самоуправления и строить "локальную Европу", а не всё более централизованный ЕС, в рамках которого Брюссель забрасывает страны-члены своими зачастую маловразумительными директивами. Кроме того, Шульц выступает за дальнейшее расширение роли Европарламента. В то же время и Юнкер, и Шульц являются еврофедералистами, сторонниками дальнейшей интеграции Евросоюза. Правда, об этом они нынче предпочитают не высказываться слишком громко – евроскептические настроения в странах ЕС растут, а уровень доверия к Брюсселю падает. По данным социологической службы "Евробарометр", сейчас он находится на рекордно низком уровне, лишь немногим превышая 30%, зато доля тех, кто не доверяет институтам Евросоюза, приблизилась к 60%. Исходя из этого, трудно надеяться на то, что на нынешних выборах удастся переломить давнюю тенденцию – постоянно снижающуюся явку избирателей. Во многих случаях она в 2-2,5 раза ниже электоральной активности на выборах в национальные парламенты.
По многочисленным прогнозам, особенностью нынешних выборов может стать существенный успех евроскептических и популистских партий. Евроскептики, противники федерализма, еврозоны и дальнейшей политической интеграции ЕС, в Европарламенте есть и сегодня. Это объединение "Европейские консерваторы и реформисты"(в него входят, например, британские консерваторы и польская партия "Право и справедливость" Ярослава Качиньского) и более радикальная группа "Европа свободы и демократии"(ее ядро составляют Партия независимости Соединенного Королевства – UKIP и итальянская Лига Севера). Они даже не выставляли своих кандидатов на пост главы Еврокомиссии, отказывая нынешнему "либеральному и федералистскому" Евросоюзу в достаточной легитимности. Некоторым партиям, принадлежащим к этим объединениям, прогнозы сулят успех: UKIP Найджела Фараджа даже может рассчитывать на победу на евровыборах в Великобритании.
Не исключено, что заметное увеличение представительства в Европарламенте ожидает также французский Национальный фронт и нидерландскую Партию свободы. Их лидеры, Марин Ле Пен и Герт Вилдерс, еще за несколько месяцев до выборов заявили о намерении создать в будущем парламенте новую фракцию, которая объединила бы радикальных евроскептиков. Однако "электоральной революции" все же не ожидается: по прогнозам британского еженедельника "Экономист", правые популисты (и некоторые радикальные левые, также критикующие ЕС, хоть и с иных позиций) в сумме могут рассчитывать на 20-25% мест в Европарламенте (сейчас их доля – 12%). Таким образом, их голос в европейской политике будет в ближайшие годы звучать громче, но все же не он будет определять основные направления этой политики.
Успехи национал-радикалов и популистов можно связать с несколькими факторами. Во-первых, руководители ЕС решительно не умеют "продавать публике" успехи европейской интеграции, разговаривать с избирателем понятным ему языком. Напротив, политики вроде Ле Пен, Фараджа или итальянца Беппе Грилло, лидера популистского "Движения пяти звезд", владеют этим искусством в совершенстве. Во-вторых, большинству европейцев по-прежнему ближе и понятнее локальные или национальные проблемы, Брюссель для них слишком далек и чрезмерно бюрократичен – отсюда и недоверие к институтам ЕС, и низкая активность избирателей на евровыборах. В-третьих, те, кто склонен голосовать за правых или левых радикалов, обычно ведут себя дисциплинированнее, чем "мэйнстримные" избиратели. Сторонники радикалов в большинстве своем ходят на выборы, в отличие от "умеренного" электората, поэтому низкая явка играет на руку в первую очередь популистским партиям.
В ходе нынешней предвыборной кампании, совпавшей с украинским кризисом, громко звучала тема отношений Евросоюза с восточными соседями, в первую очередь с Россией. В последнее время Кремль уделяет много вниманияукреплению связей с евроскептическими партиями, и это приносит свои результаты. Марин Ле Пен несколько раз принимали на высоком уровне в Москве. Найджел Фарадж с похвалой отзывался о качествах Путина-политика. Герт Вилдерс критиковал планы Брюсселя по оказанию финансовой помощи Украине. Лидеры итальянской Лиги Севера, болгарской националистической партии "Атака" и некоторых других приветствовали результаты референдума в Крыму. Но вряд ли можно говорить о долгосрочном взаимодействии Москвы и ее новых "друзей". Сотрудничество этих политиков и Кремля в действительности строится по принципу "враг моего врага – мой друг". Противник у Москвы и европейских национал-радикалов общий: сам Евросоюз и умеренные левые и правые партии Европы, которые давно критикуют режим Владимира Путина и заметно усилили эту критику в связи с событиями на Украине. Как только ситуация изменится, скорее всего, придет конец и внезапной дружбе: слишком уж отличаются системы политических координат Европы и сегодняшней России.
необходимость. Это преодоление последствий кризиса еврозоны, из которого еще не выбрались страны Средиземноморья. Это выработка ясной энергетической стратегии: действия России по отношению к Украине, как и только что подписанный российско-китайский газовый контракт, – важная информация к размышлению для европейцев. Это определение перспектив возможного расширения ЕС на Балканах и постсоветском пространстве. И, наконец, это ответ на вопрос, куда все-таки двигаться Евросоюзу – к постепенному превращению в федеративные "Соединенные Штаты Европы", переводу интеграции в режим "Европы разных скоростей"или вообще возврату к концепции "Общего рынка", без претензий на политическое единство.
Всё это настолько важные вещи, что, видимо, права одна из чешских политических партий, избравшая лозунгом своей нынешней кампании фразу "Не плюйте на Европу. Приходите выбирать свое будущее".