Олег Панфилов

 Опубликовано 04.05.2014
Не отрицаю, что испытываю злорадство,
когда читаю очередную новость о том, что все обещания, которые раздавал
крымчанам Аксенов и Путин оказались невыполнимыми – ни повышение пенсий
и зарплат, ни заоблачных благ, ни всеобщего счастья. Мне жалко моих
друзей в Крыму, но совсем не жалко ту часть населения, которую стали
называть ехидным словом «крымнашевцы».

 Нынешние «крымнашевцы» – близкие родственники советскому народу. И
идеологически, и территориально, и лексически – они используют одни и те
же слова, идеологические штампы, у них один и тот же враг, но у них та
же судьба. «Крымнашевец» – близкий соратник многочисленных самопальных
историков, пишущих труды вроде «Грузия – Горная Русия», «Иисус был
русским» и прочей чуши, которая собралась в сознании советских людей за
многие десятилетия.

 И в СССР и в нынешней России пропаганда – официальное информационное
оружие. Прочтите Доктрину информационной безопасности РФ и вы узнаете,
что «свобода слова» – враг российской пропаганде, и с ней надо бороться,
используя всю мощь и государственный бюджет. Помните, как назывался один
из первых декретов Ленина? «Декрет о печати», согласно которому
закрывались существовавшие газеты, «призывающие к неповиновению
правительству», «сеющие смуту путём клеветнического извращения фактов»,
«призывающие к действиям преступного характера». Потом было еще два
декрета – «О монополии на печатание объявлений» и «О революционном
трибунале печати», Напоминает ситуацию в современной России? Но об этом
позже.

 Пересказывать историю советской цензуры и пропаганды мне не хватает и
тридцати часов курса в университете, могу только коротко объяснить, что
советская власть с первых лет создания была занята именно цензурой. Еще
не было никаких предпосылок для развития экономики, промышленности и
сельского хозяйства, большевики сразу же занялись мозгом населения –
контролем за мыслями и словами. Цензура и пропаганда применялись в
тандеме: цезура запрещала думать по-старому, пропаганда заставляла
думать по-новому.

 Советская цензура – это не только идеологический контроль газет,
журналов и книг, это и перлюстрация писем, телеграмм, почтовых посылок,
конроль за книжными магазинами и типографиями, за репертуаром театров и
содержанием фильмов. Например, согласно докладной руководителя отдела
политконтроля Этингофа, в течение одного лишь августа 1922 года
работники политконтроля проверили 135 000 из 300 000 поступивших в РСФСР
из-за границы почтовых отправлений и отцензурировали все 285 000 писем,
отправленных из РСФСР за границу.

 В 1922 году было создано Главное управление по делам литературы и
издательств, больше известное под названием Главлит. Это было одно из
самых главных государственных учреждений СССР. Вплоть до исчезновения
СССР суровые дяди и тети контролировали все тексты – в газетах,
журналах, книгах, радио и телепередачах, предварительно вычеркивая все,
что противоречило официальной идеологии, и ставили фиолетовую печать –
«Разрешено к печати». Кстати, одной из первых жертв советской цензуры
стал Михаил Булгаков, чью повесть «Собачье сердце» запретили к печати в
1925 году.

 Одновременно советская власть боролась с самым, как она читала,
идеологическим противником – церковью, практически со всеми конфессиями,
разрушая храмы, мечети, дацаны и синагоги, была проведена конфискация
всего церковного имущества, особенно антикварных предметов и украшенных
золотом и драгоценными камнями. Уничтожая церковь, большевики на ее
основе создавали свою идеологию, во многом повторяя религиозные каноны:
свои иконы – Ленин, Сталин и другие вожди, свой иконостас – члены
политбюро, свои псалмы – «Интернационал» и советский гимн. Мавзолей,
противоречащий канонам и христианства, и ислама, и иудаизма, был
превращен в место массового посещения и поклонения трупу.

 Когда мозги были зачищены, к своей деятельности приступила пропаганда.
Вначале людям нужно было вбить в головы преимущество коммунизма, а потом
уже рассказывать о его прелестях. Убеждать население бывшей Российской
империи оказалось делом сложным – шла гражданская война, советская
власть подавляла большое количество восстаний, проблем добавило
раскулачивание и борьба с церковью. Репрессии ЧК и ОГПУ подавляли
сопротивление населения, в ГУЛАГи отправляли миллионы людей. Людей
приучали к мысли, что если сами не полюбят коммунизм, то это придется
делать в лагерях.

 Вы еще не забыли об «иконах»? Они были везде: Ленин, Сталин, Хрущев,
Брежнев, иностранные иконы Карла Маркса и Фридриха Энгельса. Их
изготавливали в огромном количестве – в картинах, памятниках из бронзы и
бетона, на марках и открытках, плакатах и кино, театральных спектаклях и
в литературе, и даже в метрополитене. Миллионы, десятки миллионов
прищуренных глаз Ильича, а потом брови Брежнева должны были завораживать
население. «Иконы» могли говорить, что им заблагорассудится – к концу
40-х годов население было полностью подчинено пропаганде. КГБ начал
сажать за анекдоты, тщательно контролировать проникновение любой
информации из-за границы, радиоэфир глушился.

 Кремль сам себя погубил – контролируемым населением и бесконтрольным
враньем. Над коммунистами стали смеяться и действовать. Вначале восемь
человек опасливо вышли на Красную площадь, а потом все больше и больше
стало появляться людей, которым надоела официальная ложь. Но и тогда,
как и сейчас опасность кремлевской лжи больше понимают на Западе, в
России, как и в Советском Союзе пропаганда смогла создать несколько
поколений людей, отученных читать, думать и анализировать. Это –
электорат Путина.

 Советский Союз убила ложь. С плакатов население убеждали, что «СССР –
оплот мира» и посылали войска по всему миру. По Центральному телевидению
радостно сообщали о выполнении пятилетних планов, а полки в магазинах
стремительно пустели. ЦК КПСС запретил алкоголь, а по московским
ресторанам шлялась вечно пьяная дочь Генерального секретаря ЦК КПСС. В
кинотеатрах показывали фильмы «Коммунист» и «Ленин в октябре», а
коммунистическая номенклатура собиралась на закрытых просмотрах и
наслаждалась творчеством Феллини. Люди стояли в очередях за вонючими
сосисками, а служебные автомобили отъезжали от спецмагазинов с полными
багажниками деликатесов. По телевидению неустанно продолжали говорить,
что СССР вот-вот «догонит и перегонит Америку».

 Ложь – цензура и пропаганда создали новый вид человека – Homo
soveticus, который беспрекословно верит лжи, но он никогда не позволит
себе усомниться в том, что его страна менее великая, чем была придумана
в сборниках сказок под названием «История России». Примерно 15 лет,
после распада СССР Homo soveticus жил в неприятной и неуютной для себя
среде – его отпустили на волю. Хочешь – работай, не хочешь – воруй,
хочешь – пойди в ЛДПР, не хочешь – стань демократом.

 Расстроенный народ жаждал порядка, крепкой руки и мудреца за
кремлевской стеной. Мудрец явился в образе Путина. Человека
незамысловатого, небольшого роста, серой внешности и большим облаком
тумана вокруг – разведчик в тылу врага, дзюдоист с черным поясом по
дзюдо, нежный семьянин и ученик Собчака. Со временем стало понятно, что
разведчиком он был не в тылу врага, а у друзей, черный пояс забыт, с
женой разошелся, а упоминание юриста Собчака в качестве учителя приводит
в недоумение.

 Путин сразу начал со лжи. Начав вторую войну в Чечне, запретил туда
ездить журналистам, потом начал отбирать популярные независимые СМИ,
ввел новую государственную структуру – Департамент информационной
безопасности, пропаганда понеслась с Интернета. Он начал строить новый
Советский Союз, уже зная, что цензура должна быть первой, потом пропаганда.

 Пропаганда не заставила себя ждать. С экранов телевизоров понеслось –
«великая Россия», «встаем с колен», «возвращение русских земель»,
«защита русского языка», «ни пяди не отдадим». И опять – военные парады,
танки, самолеты, ракеты. Одновременно восстановлен культ личности: Путин
- в танке, Путин – в подводной лодке, Путин – на самолете, Путин –
выручает стерхов, Путин – лечит тигрицу, Путин – целует мальчика в
живот, монах целует Путину руку, народ в истерике.

 Как и в Советском Союзе, российская пропаганда заменяет реальность.
Автомобильная промышленность умерла, авиационная – тоже, ракеты «Булава»
не взлетают, более 50 процентов продуктов питания – импортные, предметы
бытовой техники – почти 100 процентов. Экономики нет, бюджет держится за
счет продажи нефти и газа. Путин восстановил традиции советской
интернациональной помощи, теперь – в Сирии. Война в Грузии подорвала
имидж путинской России, но амбиции не остыли.

 Путину удалось много – убедить население в том, что он «спаситель
России», но советский чекист не учел одного обстоятельства – мир
перестал быть закрытым, появился Интернет. Советский Союз был закрыт
железным занавесом, внутри которого было раздолье для КГБ – можно было
ловить, сажать, отправлять в лагеря. Подполковнику Путину очень неуютно
в современных условиях, он так не привык. Не могу согласиться с
утверждением, что российская пропаганда переплюнула советскую. Нет, она
– уродливое повторение. Но результат будет таким же.

Олег Панфилов, профессор Государственного университета Илии (Грузия)

 Мнения, высказанные в рубрике «Мнение», передают взгляды самих авторов
и не обязательно отражают позицию редакции