И на «КОРОНОВИРУС» у русского человеку есть надёжное лекарство!
На снимке: кабаре «Лагуна», где Антон грешил с француженкой…
Порт Дакар, Сенегал, Африка, 1958 год.
(Рассказ-быль)
За три года до полёта Юрия Гагарина в космос в городе рыбаков – Калининграде вспыхнула, словно «золотая лихорадка», тяга в космос. Но не в тот «космос», в который запуляли Гагарина. Для рыбаков Калининграда (да и всей Страны!) далёким миражом, недосягаемым «космосом» являлось… заграничное плавание.
Как колхозников, которых «оскопили», лишив их паспортов, рыбаков держали «в узде», без визы на загранплавание и без загранпаспортов моряка. «От порога и до порога» родного причала – вот твоё плавание.
Безо всяких там заграниц, отдыхов-передыхов и, не приведи Господь, – вражеских магазинов! Их, развращающих коммунальный быт, коммунистическую мораль и высокую партийную духовность – тряпки, жвачка, джазовая музыка и развязное поведение недопустимо в здоровом советском обществе!
А потому – за границу – ни ногой! Вот вам – Атлантика, вот вам – Балтика, и даже – весь Тихий океан: торчите там сколько влезет, без ограничений! Совсем наоборот: ежели остаётесь в океане на продлённый рейс – то мы вас повесим! Не казним, конечно, пока – нет. А на доску почёта, что в кирпичной кладке сотворена там, за углом, в Парке Студенецкого, рядом с любимой пивнушкой…
Таким «космосом» для рыбаков в 1958 году обозначилась… Африка! Туда стали направлять первые крупнотоннажные траулеры – БМРТ (Большой морозильный рыболовный траулер). И эти экипажи визировали и им, не поверите, – выдавали загранпаспорта моряков (с отпечатком большого пальца правой руки на титульной странице!).
С такими вожделенными паспортами даже пускали на ночлег в гостиницу и …без очереди, как ВИП-персонам, продавали билеты в кинотеатры!
Но трудно передать словами ажиотаж и возню в кадрах при отборе наиболее благонадёжных. Подбор шёл не по стажу работы, профессиональному опыту и мастерству, нет! Что вы! Подбор шёл там, на площади, в неприметном особняке в переулке (у немцев там располагалось Гестапо) по анкетам с грифом «Секретно!».
И случалось так, что утром, с чемоданом в руке, на борт поднимался сияющий от счастья моряк, а в обед на его место поднимался на борт с чемоданом в руке уже другой, тоже сияющий от счастья моряк: за то время – с утра и до обеда кое-кто уже успел «слить» на первого счастливчика компромат… Или «лапа» у второго счастливчика оказалась «лохматее»…
В этой нервотрёпке и в этом бардаке совершенно выпустили из виду санитарно-эпидемиологическую опасность. Те, блатные, которых направляли в последний момент, имели в санкнижках (так их тогда величали!) только запись терапевта: «Практически здоров». Половина экипажа вообще не имела понятия о прививках.
В Атлантику, за полярный круг, и так сгодятся, без прививок: там – свежий воздух, без микробов и ежедневно белковая пища – рыба. Правда, картофель, лук и морковь – сушёные («Маде ин Пшеция», в смысле – Польша), да мясо завяленное на вантах, – с душком… Или – солонина в бочках. А пресная вода – подсоленный дистиллат от опреснительной установки. Но в войну солдаты из луж пили воду, и ничего, победили!
Наш БМРТ «Мамин-Сибиряк» под командованием капитана Лазаря Иосифовича Шухгалтера оказался дважды счастливчиком. Нас сняли с промысла у мрачных берегов Исландии, где мы, с научным составом на борту, испытывали новые пелагические тралы. И передислоцировали прямо в рай – в объятья мистера Роберта Окрана, в аренду (тайм-чартер), в Африку! Это – Республика Сенегал, порт Дакар, Африка. Поэтому экипаж избежал гебешную и партийно-кадровые «чистки», пертурбацию, и в полном составе (!) счастливо проснулся однажды в… капитализме! Фантастика!
Мистер Роберт Окран – чёрный миллионер, владелец всего рыболовного флота и рыбной отрасли всего Сенегала и даже, частично, его соседей. Он был брательник, родная кровинушка старшего брата – министра рыбного хозяйства Сенегала, и мог позволить себе многое!
Почти задарма, – лишь амортизация, зарплата «экипажу» (конечно, – не на руки, а переводилась «дядям» в Минрыбхоз!) и – питание экипажа, мистер Окран, – (естественно – с «откатами») арендовал у добренького советского Минрыбхоза несколько БМРТ, а пойманную почти задарма рыбу продавал соседним квазигосударствам по драконовской цене. Капитализм, однако!
Правды ради, наш экипаж боготворил душку-Окрана: ведь в каждый заход в Дакар мистер Окран пригонял к борту реффургон, забитый до отказа баночным пивом, кока-колой и даже… французским столовым вином. Ящик колы и ящик пива вручали каждому (ну, полный разврат!), а на обед и на ужин перед каждым стоял стакан вина.
Помполит, позеленевший от такого ужаса (!), пытался было вино арестовать, но мистеру Окрану сразу «стукнули», и он резко осадил помполита: «В нашей Республике – наши Законы. У нас – французская кухня, а столовое вино входит в рацион французского меню». (Ранее Сенегал был французской колонией.) Экипаж ликовал! В контракт входила статья: поставка продовольствия экипажу, не из России же возить!
До окончания рейса оставалось около двух недель, когда во время очередной разгрузки в этом Вавилоне (бывшая французская колония имела свободные нравы!) к судовому доктору после увольнения на берег обратились сразу три члена экипажа. Нет! Это – не то, о чём вы подумали, это – похуже!
Французские госпитали «стояли на ушах»! Быстро распространялась неизвестная науке болячка: распухали все слизистые, даже гениталии. Появлялись отёки и высокая температура. Эпидемия грозила перерасти в пандемию! (Pan – весь, demos – народ, греч.).
Вызванный французский врач месье Рене делал уколы чего-то от чего-то и разводил руками: выявленный штамм – в Париже, и там пока ещё не определили средств борьбы с неизвестным вирусом.
Однако через день в экипаже заболели ещё четверо, двое из которых в город не ходили, а лишь близко пообщались с сочувствием с больной девицей-дневальной…
Это наводило на мысль, что зараза распространяется уже внутри экипажа, и что ожидать далее – было неясно и тревожно. Судовой эскулап, зубопротезист по специальности, был изначально бесполезен.
Капитан Шухгалтер категорически заявил мистеру Окрану, что в данной форс-мажорной ситуации, с окончанием выгрузки замороженной сардинеллы, он вынужден прекратить работу и уйти в родной порт. Сидящий рядом французский врач Рене согласно кивал головой, одобряя решение капитана (по русской пословице: «Баба – с возу, кобыле – легче!»).
– О, да! Я понимаю! Конечно, вам следует прекратить работу! – сказал мистер Окран. – Капитану ещё около двух недель в пути до родного порта… Это, если подсчитать…, – Он закатил огромные белки глаз к потолку и стал что-то прикидывать вслух: – 12 раз в сутки по 30 грамм, умножить на 14 дней – это… (Окран шевелил губами и хлопал очами…) семь литров или один ящик! (С арифметикой у мистера Р. Окрана с детства была напряженка!) Плюс презент капитану – ещё один ящик, итого – два! – Мистер Окран нагнулся к уху доктора месье Рене, что-то прошептал по-французски и выписал чек.
х х х
Такого в порту Калининград ещё не бывало ни разу, чтобы судно под жёлтым карантинным флагом было арестовано и поставлено в ковш Залива на карантинную стоянку, а весь экипаж, кроме трёх человек – капитана, старшего механика и начальника радиостанции был водворён в областной инфекционный изолятор. Только у этих троих лиц при тщательном осмотре и при первичном обследовании, не были обнаружены симптомы неизвестного заболевания.
После окончания работы десанта врачей-инфекционистов, прибывший на борт главный врач бассейновой больницы рыбаков задал капитану Лазарю Шухгалтеру только один вопрос:
– Как такое случилось, что, по наблюдению вашего судового врача, только у вас троих не обнаружены симптомы заболевания. Вы можете это объяснить? Вам делали какие-нибудь прививки? Вы принимали в рейсе какие-то препараты?
– Могу объяснить! И даже поделюсь с вами остатками лекарства, которое мне припёр месье Рене. Я, по-братски, делился в рейсе со стармехом и радистом (куда ж – без них?), а теперь, по-братски, поделюсь и с вами. На радостях, за приход, по традиции!
И капитан Лазарь Шухгалтер вынес из спальни ящик, в котором красовались бутыли элитного французского коньяка «Мартель»…
– Вот этим «лекарством» мы, согласно рецепту, полоскали горло каждые два часа! – хитро щурился капитан Шухгалтер, только что «прополоскавший горло» на радостях – двойной дозой!
– Но, я думаю, вы не выплёвывали такое восхитительное лекарство? – спросил Главный. – И я вижу в этом французском лекарстве есть терапевтический резон: дезинфекция!
– Тогда возьмите для науки и рецепт месье Рене. Авось пригодится при защите Вашей диссертации с претензией на «нобелевку»! – На фирменном бланке месье Рене было написано:
Rp. Cogniac «Martell»
MDS: 30 mlgr.| 12 time in twenty-four hours| RINSING! per oro (Полоскание полости рта каждые два часа, в течение суток – приписка нашего врача, чтобы, случайно, не сделали клизму!)
P.S. К сожалению, в рейсе экипаж не смог воспользоваться этим французским лекарством: под страхом увольнения с закрытием визы на загранплавание (высочайшая привилегия в советские времена!) одиозные «Правила поведения советского моряка за границей» категорически запрещали приносить на борт и распивать спиртные напитки.
Что неукоснительно… не выполнялось! (А-а, была – не была! Блин! Однова живём!) А второй помощник капитана Антон – хранитель капитанского и лоцманского запаса спиртного, так тот даже сознался: в кабаре «Laguna» танцевал с чёрной француженкой танго и даже целовался с ней напропалую… И тоже полоскал горло капитанским коньяком… и жив-здоров целых 60 лет после грехопадения…
Евгений Фёдоров.
1958 год.
Отзыв из Ассоциации морских капитанов, Калининград. 26.11.2017
Женя, спасибо! Ты просто молодец! Так больше никто не пишет, видимо, до сих пор живут с оглядкой.
А твои воспоминания на фактическом материале – просто бальзам на душу! СПАСИБО!!! Отнёс в АМК – старперам-ветеранам, смеялись и… прослезились…
Борис Хайретдинов и капитаны АМК.!