Вселенная
Путешествие в прошлое
Людмила СМИРНОВА, фото автора.
Приморский край богат на дикую красоту. Каждый район хорош по-своему. Хасанский – буйной, почти тропической растительностью морского побережья. Спасский – раздольем полей. А Красноармейский – суровой красотой северных пейзажей. Здесь холоднее, чем у моря. И природа почти дикая. Конечно, цивилизация добралась и в эти места. Но есть ещё маленькие островки чистой природы, каким является деревушка, в которой мы побывали.
Ехали 8 часов на автобусе до Дальнереченска, потом два часа до Рощино, затем 65 км по лесу на машине. Автобусы туда не ходят, невыгодно. Нет сотовой связи, нет магазинов, нет телевидения. В общем, глушь лесная.
Нашли дом Александра Георгиевича.
– Проходите, размещайтесь. Согрейтесь чайком. Мёд сам собирал. Здешний мёд целебный, любую хворь снимет. Кстати в этих лесах очень много диких пчёл, медоносные места. Да ещё банька у меня своя. Настоящая, деревенская. Веничком отхлещешься, как заново народился.
А вы приезжайте к нам весной. Когда сопки все прямо горят розовым цветом от кустов багульника. Сплавлю вас по реке Арму, вот где красота! Северная суровая природа. Здесь энергетика другая. Чистые места.
Издревле тут было селение староверов. Из «старых» осталась одна бабушка Наталья. Старенькая уже, вся сгорбленная. Но острый ум и зоркий глаз сохранила до сих их пор. Дочка к ней приехала, ухаживает. Маму бережёт. Но Наталья всё равно норовит вырваться поработать. Она из староверов, привыкла жить с собственного огорода.
Когда-то в 1980 годы сюда даже летали самолёты Ан-2. Были здесь начальная школа и почта. В наше время деревня запустела. Электроэнергия от дизеля. Свет дают только утром, с 07:00 до 09:00, и вечером, с 20:00 до 24:00. В остальное время свечи.
Зато какая нетронутая девственная тайга! Хутор расположен в распадке между сопками Сихотэ-Алиня.
Рассказала мне местная жительница:
– Без собаки на улицу не выхожу, боязно.
Снег аж слепит глаза. Воздух прозрачный. Как будто попала в другой мир. Недаром староверы обосновались именно здесь.
Тяжело на новом месте всё сначала начинать. А первое время всё вручную. В прошлом году столько арбузов насобирали. Полный грузовик. Всё без химикатов, чисто на навозе. Здешние такого урожая сроду не собирали.
Нам бы побольше таких семей, приученных к крестьянскому труду. Ведь деревни вымирают от беспробудного, дикого пьянства. Люди теряют человеческий облик. По статистике, в Красноармейском районе один житель на километр. Да и те стремятся в город. На земле никто работать не хочет.
А тут приехали земледельцы, и какие! У Кулиных семеро взрослых дочерей и пять сыновей. А сколько внуков – и не перечесть. Спасибо властям за помощь. «Нам бы землицы побольше», – говорит старейшина рода.
А местные принимают их с осторожностью. Просто обычная человеческая зависть. Почему им дали бесплатно, а нам – нет? Лично я считаю, что надо дать всем. Земли хватает.
Но прежде – искоренить пьянство. А какой смысл давать землю тем, кто всё равно работать не будет?
Староверы «потребляют» очень редко, только по большим праздникам, а главное, знают меру. Хотя ставят брагу, но в основном для обмена, здесь деньги не в моде, за всё расплачиваются самогонкой. Пенсию они не получают, приходится выживать хозяйством, а с местными – расчёт бражкой. Даже я сделала глоточек этой бражки на пробу. Квас как квас.
А вот пирожки постные от Агафьи, вот это да! Во рту дают. Попросила рецепт.
– Мука, дрожжи, соль да масло растительное, начинка – пареная тыква. Главное, чтоб дрожи, разведённые водой, отстоялись. Тогда пышные будут». – говорит Агафья. Угостили меня и пирогом с картошкой, и чаем с чабрецом. Сейчас пост. Спрашиваю:
– А куда деваете молоко в пост?
– Делаем сыр, сметану. Храним до Пасхи. В Пасху красим яйца, но куличи не печём.
Посуда у них для мирских отдельная, и кушают отдельно. Меня посадили в другой комнате, сами сели на кухне. Сначала мне как-то было непривычно, но потом догадалась. Наверное, всё дело в молитве перед едой. Не хотят, чтоб над их пищей молились люди с другой верой. Хотя я считаю, что все мы исповедуем Христа. Чего нам делить? Надо, наоборот, объединяться.
Староверы – люди любознательные. Всё. им интересно про нашу жизнь. В доме много комнатных цветов, в основном цикламены. Про цветы расспросили и про жизнь поговорили. Агафья знает толк в красоте. И сама она просто красавица. Настоящей русской, не нарисованной красотой, хотя и родилась за границей.
А дочери чудо как хороши! Статные, розовощёкие, с длинными косами. Совсем ещё девочки, 14 и 17 лет, а выглядят, как взрослые девушки. У староверов принято рано выходить замуж. Сама Агафья вышла замуж в 13 лет, в 15 уже родила. Детей держат в строгости, но не бьют.
Все женщины – большие рукодельницы. Показали сделанные собственноручно вышивки, хотя на вышивках в основном попугаи да пальмы. А в остальном эти люди сохранили русскую культуру, даже прожив несколько поколений за рубежом. И говорят они без малейшего акцента. Агафья спрашивает меня:
– Как твоя фамилия?
– Смирнова, а девичья – Давыдова.
– А говоришь по-нашему.
Поговорили о вере. Мне даже оказали честь поприсутствовать на молитве. Всё, как у нас, в православии: те же молитвы, те же иконы. Только поклоны пониже, да крестятся двумя перстами. И ещё целования икон не заметила.
По воскресениям служба с пяти утра и примерно до восьми. Каждый выходит и по очереди читает молитву, затем все вместе нараспев. Захотелось повторить за ними «Отче наш». Но Агафья предупредила: смотреть, но не молиться.
Одежда у них, совсем как в старину. Сарафаны в пол, на головах у всех одинаково повязаны платки, схвачены у подбородка, края покрывают плечи. Мужчины в косоворотках навыпуск, с плетёным поясом. На старейшине кафтан, как раньше у купцов. Они так ходят не только на молитву, но и на работу. Как будто время остановилось на 300 лет.
А какое почитание старших, можно только позавидовать. Здороваясь, кланяются старшим до земли. Побольше бы таких староверов к нам в Россию возвращалось.
Кстати, Агафья здесь за лекаря, изучает травы. К врачам они обращаются в крайнем случае. Дети в школу не ходят, их учат дома. А какие у них старые книги! Им, наверное, по 200 лет, не меньше. Странички жёлтые, полуистлевшие. Переплёты из чистой кожи. Фотографировать не разрешили.
К моему сожалению, снимать себя тоже не разрешили. Фотографироваться грех. Смотрю на Агафью, в тоненьком платке, а на улице мороз! Спрашиваю:
– Не холодно на наших морозах после тёплого Уругвая?
– Нет, не холодно, – отвечает. – И летом у вас хорошо, а в Уругвае жарко. Мы целый день в поле, на огороде. Местные спрашивают: «Как вы на такой жаре?» А нам хорошо. Мы к жаре привычные.
Деревенские осуждают: вот, мол, сбежали, а теперь вернулись. Во-первых, уехали не они, а их предки. А во-вторых, правильно сделали! Зато сохранили русскую культуру и веру. А многие из оставшихся просто спились, предав свою веру. Невольно приходят на память стихи Нелли Михно:
«Эмиграция как лёд, слово холодное,
Сколько вас, сынов российских, там?
В разных странах, сирые, голодные.
Флаги родины не сдавшие врагам!
Вы покинули Россию очень бравые.
В дар могли ей жизни принести.
А вернулись вы назад не все, усталые,
Той России славные сыны!
Поседевшие и скорбь в душе несущие,
Не узнали Родины своей.
Сколько бед, страданий испытавшие,
Вы сердца свои вернули ей!
Поклонюсь вам в пояс. В безотрадии.
Вашу руку крепко я пожму.
И за все в чужой стране скитания,
Я спасибо от России вам скажу».
Вот такие стихи. Как будто про них написаны. Наш гостеприимный хозяин, Александр Георгиевич, рассказывал, как староверы собирали урожай. Помогли ему вскопать и прополоть огород. А пришёл срок сбора картошки, вызвали его на помощь. Не успел глазом моргнуть, как все огороды убраны. Весело и дружно.
Хороший мужик Георгиевич, с широкой, русской душой. А певун какой! Как затянет песню, так и хочется подпеть! Жаль, я голосом обделена. Он тоже, кстати, из староверов по материной линии. Уважает приезжих, помогает им, чем может. За песней и не заметили, как наступила ночь. Отключили свет, но мы продолжали петь и при свечах.
Пора спать. Завтра отъезд домой. Но наутро нас ждала неприятная новость. Георгиевичу стало плохо, сердчишко пошаливает, и пришлось искать, кто бы отвёз нас домой. Зашли в крайнюю избу. Семья приехала из Рощино на выходные.
Гостеприимно пригласили в дом, напоили чаем. Рассказали историю деревни. Когда-то она называлась по-китайски Лаули. Жили староверы и аборигены этих мест – удэгейцы. Ещё раньше здесь были поселения чжурчжэней. Остатки их стоянок находят и поныне.
– У нас во дворе тоже стоит камень из металлической руды, для растирания кореньев и зерна, – сказала хозяйка дома.
Отдохнули от цивилизации ещё день. В таких местах забываешь про всё на свете. Полное слияние с природой. Отдыхаешь душой. Но надо ехать. Георгиевич – молодец. Не поленился, встал в такую рань. Дорога долгая. Сыплет мелкий снежок. Вдруг впереди что-то промелькнуло на дороге. Заяц-беляк засуетился от страха, чуть не попал под машину. Наконец, мы в Рощино. Прошло всего три дня, а столько впечатлений! Почаще бы случались такие поездки.
Людмила СМИРНОВА, фото автора.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
