Вселенная
Одновременно в Европе и Владивостоке. Авторский спектакль Евгения Гришковца
Марго ЛАРЭН
- Ну, как вам Гришковец? - спрашиваю я одного молодго интелектуала.
- Не люблю его. Он не писатель.
“Это как дважды два четыре, потому что снег бел”, - подумала я.
Саша Ураксин, 20 лет, будущий искусствовед: “Его надо смотреть. И захватывает что?
Он открывает мне не Гришковца, он мне помогает открыть самого себя. В спектакле “Как я съел собаку” он рассказывает о службе в армии, а у меня такое ощущение, что это не он, а я служил в армии, хотя я там вообще не служил”.
Есть понятие - “авторское кино”, и всем, в общем, ясно, что это такое. Авторского кино много. У меня формата статьи не хватит, если перечислять. Но, оказывается, есть и авторский театр. И это уникально, эксклюзивно, это - Евгений Гришковец.
Кто знает еще такого? И потому он из Иркутска шагнул в полную в Западную Европу: Париж и многие города Франции, Германии, Англии, Польши.
Гришковец - генаиальный импровизатор. Он мгновенно сканирует зал, ищет с ним контакт и быстро находит. Во Владивостоке - опять “мобилы”, сколько можно? Вот в Петербурге бы Гришковец не начинал так действо. Во всяком случае, в Александринке есть блокировка на мобильные телефоны, там эсэмэски исключены. А в театре имени Горького во Владивостоке несколько рядов вип-персон - богатая, думает, на культуру публика - с гипертрофированным левым полушарием. Если эти первые ряды “не пробить”, так и зал потеряешь. И Гришковец изящно, озорно, доверительно, порой, саркастически гасит эти трухлявые светляки. В этих импровизациях он никогда не повторяется. В прошлых “Дредноутах” он потратил на это минут 7-8, на “Планете” - меньше. А в спектакле “Одновременно” - это вообще исключилось, ибо он посвятил некое время на возможное двойное ударение в слове по словарю: правильно и одноврем`енно, и одновр`еменно.
Планета - это такой маленький шарик. Он сжался до простраства сцены. Тридцать шагов в длину, двадцать - в глубину, вверх - на высоту занавеса. А выше - к звездам. На сцене можно разместить современную квартиру. Здесь можно насадить сад. Здесь можно разместить мир. И пространство станет прошлым и будущим. Но, когда мы с вами в зале, оно еще и настоящее. С дальними странами и близкими городами. С кораблем и пустыней. Здесь можно сотворить мир, “планету людей”.
Евгений Гришковец – три в одном: писатель, актер, человек – Личность третьего тысячелетия – ведет диалог с залом о наболевшем. И только с этим сиюминутным залом он разговаривает, размышляет, спорит. Его искренность беспредельна.
И вдруг на тридцатой минуте такого задушевного разговора в полуосвещенном зале по над стенкой крадется опоздавший зритель - мужчина лет за сорок - и садится в первые кресла на виду у всех. Актер в это время на авансцене. Через несколько минут Гришковец обращается к нему с такими пронзительными словами, что я не могу их сейчас повторять. Оказывается, опоздавший зритель, открыл свой “талмуд” и погрузился в него. И отчего он не остался в кабинете, чтобы привести в порядок свою деловую переписку? А как вам понравится, когда девушка встает и через весь зал идет на выход. “Надеюсь, Вы вернетесь?” - бросает ей актер.
Спектакль “Одновременно” игрался в Париже на Монмартре в театре “Аталант” и в театре оперы “Бастилия”. В стране Мольера и зритель высоко театральный. На многих спектаклях Евгения Гришковца бывает и мадам Отан-Матье, театровед. Она работает в Национальном центре научных исследований, где следит за развитием театрального искусства. Прекрасно владея русским языком, она приезжает на фестивали “Золотая маска” в Москве и “Балтийский дом” в Петербурге. Мадам Отан-Матье видела спектакль “Одновременно” несколько раз и утверждает, что Гришковец в импровизациях никогда не повторяется, превосходно чувствуя зал и во Франции. Там на сцене рядом с Гришковцом восседает неповторимый актер и переводчик Арно Ле Гланик. Он эмоционален и импульсивен, как и оригинал, выдавая синхронную версию на французском. Даже трудно представить себе такой звучный дуэт. Он транслирует спектакль через себя, когда Гришковца нет.
В тексте, по авторскому замыслу, значилась “Сикстинская мадонна” в Дрезденской галерее, но в одной из европейских стран, из этических соображений не назовем ее, зрители на спектакле “не врубились” - ни в название музея, ни в имя шедевра. Увидев, что зал не реагирует, Гришковец тут же обозначил “Мону Лизу” и продолжил это в Париже, ибо большой эпизод спектакля посвящается Лувру, “Джоконде” и ...круассанам. Парижане были в восторге от спектакля. Владивосток не отставал. Особенный взрыв был при рассказе о нашем российском туристе, который считает, что “когда все срослось: и время поездки во Францию, и деньги появились, и языковой барьер - не беда, если купишь русско-французский разговорник”. Например, вопрос по разговорнику “Где Лувр?” француз мгновенно понимает. Но как туристу понять его ответ? И остается проверенный традиционный проверенный язык жестов.
В Киеве после спектакля к Гришковцу подошел зритель и сказал, что тот в оформлении сцены некорректен.
- У Вас на заднике висят звезды пятиконечные, полумесяц, а вот шестиконечной звезды нет.
- Видите, я исправил, - говорит Евгений Гришковец, обращаясь к зрителям во Владивостоке. - Теперь и эта звезда есть.
Я спросила молодого театрала, чем же Гришковец все-таки для него притягателен.
- Ну, знаете, такая энергетика.
- А что это такое?
- Это мощный заряд позитивных чувств, которыми он зрителя заражает. Я ухожу со спектакля в прекрасном настроении. У меня крылышки трепещут!
Марго ЛАРЭН.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
