Защита прав
Внутренние органы у нас в печенках
Надежда Алисимчик
Интересные у нас органы. Я имею в виду те, которые у всех нас в печенках, т.е. правоохранительные. Все они, включая суды, милицию и прокуратуру, почему-то считают за честь и достоинство у газет деньги высуживать, а свою работу при этом на те же газеты спихивать.
Вот, судите сами, уважаемые читатели «АВ», чьей работой по вашему я занималась весь понедельник 1 ноября?
БОЛЬШОЙ ПРАВООБРЕМЕНИТЕЛЬНЫЙ КАМЕНЬ
Зашла в редакцию по делу, а там житель Большого Камня мнет кепку в руках - не знает как начать. «Вы,- говорит , - писали в своей газете о нашей землячке, директоре ООО «Ведуга» Старовойт Нелли Петровне, которой чинят разные препятствия, громят ее магазин, а милиция и прокуратура покрывает погромы. Так вот теперь уже не на магазин, а на нее совершено покушение в подъезде собственного дома 29 октября.
Целая группа бандитов напала, нанесли удар по темени, а когда она упала, то ее стали пинать и бить ногами до тех пор, пока на шум не вышли соседи. И это уже не первая ей месть, не считая погромов магазина. За пару недель до этого точно таким же образом был жестоко избит ее зять.
Несмотря на два погрома магазина в мае и июле этого года и порчу имущества, прокуратура города прикрыла уголовное дело даже по статье «Умышленное уничтожение имущества», классифицировав это как «спор хозяйствующих сторон». У нас все отдано бандитам на разборки и имена их всем известны».
Далее наш посетитель сообщил ряд этих имен и просил в газете не публиковать его собственного рядом. А кто бы хотел, чтобы его имя публиковалось рядом с бандитским? Никто: ни милиция, ни прокуратура, ни суды. Это привилегия в наше время принадлежит исключительно журналистам.
Надо сказать, что нападение на Нелли Старовойт произошло после того, как все ее жалобы на имя Генпрокурора Устинова вернулись в краевую прокуратуру с грифом «разобраться», а оттуда с таким же грифом - в Большой Камень. То же самое произошло и с обращением к Пуликовскому. Так происходит со всеми нашими жалобами во все инстанции на бездействие прокуратуры по надзору за действиями милиции и судов. Дав кругаля по России, возвращаются к тем, на кого мы жалуемся. Те тут же рапортуют, что факты не подтвердились.
Жалобщик в довершение этого еще получает по голове, а бизнес или имущество уплывает к криминалу. Журналист пишет статью об этом и получает иск. Всего одна статья о беззаконии на выборах в Госдуму в декабре прошлого года рае обошлась «АВ» в два уголовных дела и 60 тысяч рублей по иску прокурора Василенко, хотя в статье не было ни слова о нем самом.
ПРИХОДИТЕ ЗАВТРА, ПОСЛЕЗАВТРА... ВСЮ ЖИЗНЬ
Выслушав жителя Большого Камня, я тут же понеслась в Ленинский суд Владивостока. Но напрасно торопилась, т.к. судья Кунгурцева Ирина Владимировна, продержав нас с Бровиной Лилией, в коридоре целый час, сообщила, что заседание состояться не может по причине отзыва дела «Дальзаводом».
Надо сказать, что время ожидания в коридоре суда не было потеряно совсем уж даром. Там меня разыскал студент Алексей, которого накануне в общежитии пытались зарезать ножом за то, что он подал иск на коменданта общежития за клевету. Но о студенте ниже, это я к тому, в каком темпе нашим журналистам ежедневно приходится выполнять работу провоохранительных органов.
Вернемся к судам. Судьи стонут, что они с головой загружены, уголовники стонут, что по три года сидят в СИЗО в ожидании суда. Суды действительно завалены «делами». Судите сами. Вот Лилия Бровина, бывший сторож пионерлагеря «Дальзавода», прожила в домике сторожа лет сорок и уже десять лет борется за право там и дальше жить при электричестве. Но живет и имеет электричество в основном в судах, которые в большом количестве ее иски рассматривают и выносят решения преимущественно в ее пользу. Потом другие суды эти решения отменяют. Потом решение этих судов никто не исполняет.
Решения судов никак не удовлетворяют судебного пристава Надеждинского района, которая требует все новых и новых уточнений в выполнении решения по присоединению проводов. Суды охотно идут ей навстречу, но провода висят до сих пор. Мы уже писали об этом. Обратилась Лилия Бровина к депутату Бельтюкову, тот послал жалобу Генпрокурору Устинову, Устинов отфутболил Джавадову, Джавадов...(читай в пердыдущей истории из Большого Камня)... Словом, дело опять вернулось в нашу редакцию. А судьи исправно получают зарплату за проделанную работу, как и судебный пристав.
На этот раз мы пошли с Лилией Бровиной к судье Кунгурцевой уже по другому интересному вопросу. В связи с передачей пионерлагеря в муниципальную собственность Владивостока, домик сторожа был передан таким боком, что чтобы приватизировать жильё, нужно опять давать круголя по судам.. Два заседания судья Кунгурцева уже перенесла.
Не будем вдаваться в детали, по моему глубокому убеждению, дело заволынивается из-за способа передачи собственности пионерлагеря на Де-Фризе городу и неким некоммерческим организациям. На этот счет в редакции имеются любопытные документы, которые удивили даже администрацию Владивостока, правда предшествующую. Не известно пока, что на счет этого пионерлагеря думает нынешняя городская власть.
Не будем утомлять вас, дорогие читатели, подробностями, о которых мы к тому же рассказывали, попробуем передать эти подробности во внесудебные инстанции - может что-то получится. Но не поручать же вопрос собственности судам , коль ничего не получилось ни у Генпрокурора Устинова, ни у прокурора Джавадова, ни у депутата краевой думы Бельтюкова, ни у трех десятков судей даже с соединением двух простых проводов. Висят они на столбе до сих пор. А насчет собственности на домик, то тут уже вариант большекаменский начал проклевываться - домик уже поджигали.
Следующее «слушание» по иску Лилии Бровиной назначено судьей Кунгурцевой на 11 ноября. Вопрос только, к тому времени дело вернется с «Дальзавода»?
Выйдя из зала суда, я тут же развернула бумаги, которые принес студент. Это были заявления в суд, милицию и прокуратуру. Словом, все по нашей части.
ПРОБЛЕМНЫЙ СТУДЕНТ ТОТ, КТО НЕ ПЬЕТ, НЕ КУРИТ, УЧИТСЯ ПОЧТИ НА 5
Дней за 10 до того, как на студента Алексея бросился с ножом муж коменданта общежития, мы уже побывали в ВУЗе и побеседовали и с преподавателями, и с юристом, и даже с ректором. Суть дела была нехитрая, но рассматривалась она в разных проекциях, точнее в одной.
Точку зрения коменданта ректору и нам представляли два декана, один проректор, начальник отдела кадров, юрист, секретарь директора и очень сомнительного происхождения заявление одного из студентов-первокурсников, на которое в сущности и опиралась вся ученая рать во главе с отделом кадров. На характеристики Алексею никто не скупился, ругал и кто его знал лично, и кто не знал.
Дело было в том, что комендант общежития пустила дурную славу о студенте, грязно оклеветав его. Узнав, Алексей подал на нее заявление в суд. Дело приняло неприятный оборот, и начался поиск среди студентов подтверждения того, что Алексей занимается грязными делами. Искали усердно, просматривая личное дело - с кем ссорился. Обошли всех, но среди старшекурсников никто свидетельствовать не стал.
А блага предлагались немалые - хорошие отметки, хорошая комната в общежитии и даже перспектива стать отличником. Как это происходило и кто этим руководил, мне поведал один из обрабатываемых, взяв клятву, что я его не сдам, но все же нашедший в себе мужество позволить мне записать на пленку его показания. Они как нельзя лучше совпали с тем, что рассказала бывшая комендант о некоторых подробностях жизни студентов в этом общежитии . А на то, что нынешний комендант оклеветала студента, тоже нашлись свидетели, которые это слышали собственными ушами и охотно поделились с нами подробностями.
Но официальная версия, представленная ректору, выглядела с точностью до наоборот. Во всем был виноват Алексей и его срочно выселяли из общежития. Правда, как сообщила нам проректор ВУЗа, выселяют из общежития опального студента «вовсе не из-за этого, что на него младшекурсник написал», а из-за конфликта со студентами. Но из всего, что мы увидели и услышали, мы не уловили никакого конфликта со студентами, все, с нашей точки зрения, было справоцировано тем же комендантом и перевернуто на голову студента и его мамы.
Ректор все сплеча рубить не стал, а вынес соломоново решение - оставить студента на один месяц испытательного срока в общежитии. Труднее всего эта ситуация воспринималась мамой, которая с сыном никогда проблем не имела, хотя растила его в одиночку.
В тот раз из кабинета ректора мы с Ириной Гребневой вышли несколько успокоенные, но позже, после посещения общежития и беседы со студентами, моя успокоенность улетучилась и стало совершенно ясно, что провокация по выселению не окончена. Дело в том, что ниточки акции по выселению и заселению студентов вовсе не в руках коменданта, а совсем другого лица, которое, по словам бывших сотрудников ВУЗа, может не только студента переселять как заблагорассудится, но и неугодного профессора запросто уволить.
Будет ли милиция заниматься расследованием? Во всяком случае, помочь Алексею на сегодня она не спешит, поэтому он в общежитии пока не ночует. Наряд милиции, хотя и явился по вызову, но протокол происшествия не составил. Слава Богу, свидетель нападения есть.
Эту статью вместе с заявлениями Алексея мы направляем по адресам, указанным им в заявлениях в прокуратуру и милицию.
Все подробности и название ВУЗа и подлинное имя студента, надеюсь, нам сообщат правоохранительные органы, когда проведут разбирательство, как по факту клеветы, так и по факту нападения на студента.
Ну а пока мы выполняем их работу - защищаем как можем.
Когда, наконец, 1 ноября я села за ту работу, за которую мне положен отпуск и которая мне проплачивает полис и ежемесячную зарплату, выяснилось, что сил на ее выполнение нет, да и рабочий день почти закончился. Словом, в этот день я ничего не заработала.
И чем же мне платить по искам правоохранительных органов?
Надежда Алисимчик.
P.S. Кстати, ректор ВУЗа назвал нашу газету желтой прессой, а как тут не пожелтеешь, если правоохранительные органы с утра до вечера в печенках сидят.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
