Защита прав
«Cюда для работы девочку дали»
Татьяна РОМАНЕНКО
В редакцию обратилась молодая девушка Ирина Смирнова, проживающая в Седанкинском доме-интернате для ветеранов и инвалидов.
Проблема у Ирины одна - ей разрешено работать, но запрещено зарабатывать. Дело в том, что Ирина лишена дееспособности. Причем произошло это уже после окончания ею интерната в Уссурийске, технического училища, которое она успешно окончила, став швеей 3-го разряда, после того, как она была принята в Седанкинский дом-интернат. Полтора года назад Уссурийский суд признал ее недееспособной, о чем Ирина узнала совершенно случайно, когда ей перестали выдавать пенсию по инвалидности.
Несмотря на такое решение, Ирина, будучи девушкой веселой, самостоятельной и умной, даром, что со справкой, пыталась как-то жить, подрабатывала, где придется. Однажды повезло - она договорилась перебирать лук в теплице на территории дома-интерната. Платили неплохо - по 70 рублей за день работы. Но кому-то это не понравилось, и арендаторам теплицы дали понять, что их лишать, права аренды, если Ира будет продолжать там работать.
Я отправилась в СДВ выяснить, кто запретил Ире работать.
Первый разговор состоялся с заведующей отделением милосердия Серебряковой Мариной Федоровной.
Журналист: Есть какие-либо правила, запрещающие работу недееспособному человеку в подобном случае?
- Приказы есть. Сейчас придет начмед, она этим материалом владеет. Честно говоря, когда ее к нам переводили, она не была лишена дееспособности, нам даже не сказали, что собраны документы. А потом мы получаем решение суда. Нас немножечко, честно говоря, подставили. Если бы мы знали о том, что ее собираются сделать недееспособной, мы не берем таких детей. У нас интернат открыт.
Журналист: Но Ира не производит впечатления недееспособной.
- Не нам с вами судить. Она же росла в детском доме. Она не может решать за себя какие-то юридические вопросы. Например, устраиваться на работу - это юридический вопрос. У нас работодатель несет определенную ответственность, за то, что он предоставляет работу, он на себя берет ответственность.
У нас никто из детей не лишен дееспособности, кроме Иры. У нас есть такое отделение, где дети, которые удерживаются в нашем открытом интернате, вот нам порекомендовали двух медсестер, вроде бы имеют навыки, их обучат там, в детских домах. Еще какие-то швейные навыки, они имеют навык работы там по уборке, что им доступно. Многие читать - писать не умеют. Сначала нам порекомендовали ее, мы взяли, а потом пришло судебное решение.
Человек, который имеет вторую группу инвалидности, вообще все дети, которые у нас живут - работают 4 часа в сутки. При пятидневной неделе.
Затем была беседа с начмедом Жарской Яной Владимировной.
Жарская: В интернатах для каждого недееспособного человека имеется свой опекун. У нее опекуна нет. Потому что у нас в интернате нет опекунского совета. Он просто не предусмотрен. Суд состоялся в декабре 2002 года. Мы сразу обратились в краевое управление социальной защиты. Потому что с этим мы столкнулись впервые. Если нет опекуна, она не может получать деньги, она не может устроиться на работу. В общем, сложности очень большие. Было решено, учитывая, что у нас нет опекунского совета, ставить вопрос о переводе ее, так как она достигла уже 18 лет, в психо-неврологический интернат. Там обычно полгода люди живут, и через полгода они могут пройти перекомиссию.
Учитывая, что опекуна нет, рекомендовать работу мы не можем. Но она сама ходит, мы, естественно, руки ей никакие не связываем, она как ходила, так и ходит и подрабатывает, где-то продает какие-то игрушки, там на луке где-то.
Хотя дети все дееспособные из детских домов-интернатов, они чем-то заняты, трудотерапию мы проводим.
Журналист: То есть Ирине работать никто не запрещает?
Жарская: Никто. Она все равно ходит, и это делает, никто ее не останавливает, никто никаких репрессивных методов никак не предпринимает.
Говорит Ира Смирнова: У меня сестра есть, она здесь в швейной мастерской работает. Сестра получает 120 рублей в месяц. А на луке - я каждый день имела по 70 рублей. За субботу-воскресенье я заработала 140 рублей.
После этого ваш корреспондент направился в теплицу. Там мне было сказано, что Ирина будет работать, если разрешит начальник, дома Ветеранов.
И пришлось идти к самому главному начальнику Ю.Н.Сенькевичу, который заведует в СДВ всем и, видимо, обладает самой точной информацией.
Сенькевич: Девочка проживает в доме-интернате для работы в доме-интернате. А это арендованные теплицы.
Журналист: Дом-интернат ей платит за работу?
- А как же!
Журналист: То есть, она получает за работу?
- Да, получает.
Журналист: Сколько она получает?
- Я не знаю, сколько она получает. Сколько положено, столько и получает. Нужно поговорить с соцсотрудниками, я не могу знать. Если вы хотите поинтересоваться, можете пойти в кассу и узнать, посмотреть, сколько они получают. Она числится как сотрудник, у нее трудовая книжка, она по приказу проходит.
На этом месте Юрий Николаевич позвонил кому-то, чтобы выяснить, на какой ставке числится Смирнова Ира, и продолжал:
- Вы, «Арсеньевские вести», своего добились, я не подписал контракт. (31 марта трудовой контракт у Сенькевича закончился - «АВ»). Я с сегодняшнего дня в отпуске. Ира недееспособная девочка, ее никто не возьмет на работу. В теплице не оформили документы на работу.
Вопрос: Но она получает там по 70 рублей в день. И довольна.
- Есть устав дома-интерната. Она живет здесь и денежки она должна зарабатывать в доме-интернате. Эти дети богом созданы, чтобы помогать старикам. Работать здесь никто не хочет. Это платная работа, ваш Виктор Иванович Черепков проверил все трудовые книжки. Все эти дети устроены на работу, у всех детей есть отпуск, трудовая книжка, и они все полностью получают зарплату. Не мы ее признали недееспособной, она поступила к нам такая. Это дети, которые полностью права имеют человеческие.
Пришла работник отдела кадров и сказала, что Смирнова уволена.
Сенькевич: А почему?
Кадровик: Она недееспособная. Пришла бумага, ей нельзя работать.
Журналист: А в магазин ходить ей можно? А кушать ей можно? На какие деньги она будет жить?
Сенькевич: У нее есть пенсия. Пусть уходит из дома-интерната и там работает. А как вы думаете, жить в доме-интернате, жить на полном гособеспечении и работать на частную компанию, а не здесь в доме-интернате? Она поступила... сюда для работы девочку дали.
Итак, врачи говорят, что работа в доме-интернате - это типа трудотерапия для молодых инвалидов, что они работают не более 4-х часов в день. Сенькевич считает, что девочек, в том числе недееспособную Иру, «для работы дали», в тех местах, где другие работать не хотят.
Ирина Смирнова - девушка деловая, хотя и со справкой, она не желает работать просто так, для трудотерапии, она хочет работать и зарабатывать. В те несколько месяцев, когда она была трудоустроена в СДВ и имела право получать деньги, она строго считала, все ли отдает ей воспитатель, может быть потому и лишена дееспособности, что, умея считать деньги, создавала кому-то лишние проблемы.
Материалы подготовлены Татьяной РОМАНЕНКО.
P.S. Юристы усомнились в правильности начисления зарплаты инвалидам, работающим в доме ветеранов. Минимальная заработная плата в России по закону составляет 600 рублей. Если же инвалид или несовершеннолетний ребенок работает не полный рабочий день и получает, соответственно, долю от дневной оплаты, ему должны доплачивать до минимальной зарплаты. Одним словом, по мнению юристов, работающие в СДВ инвалиды должны получать не меньше 600 рублей в месяц.
На фото: Жильцы дома-интерната почему-то уверены, что эти магазин и коттедж принадлежат их «альхену» (см. «12 стульев»).
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
